Тайна булгаковского «Мастера…»

С 1921 в органах ВЧК».

Протокол допроса Булгакова давно опубликован. Эти «Показания по существу дела» дают основания предположить, что допрашиваемый писатель решил не лукавить. И не таясь, заявил о том, что он сын статского советника, что окончил медицинский факультет университета, что литературной деятельностью начал заниматься, служа в Добровольческой армии.

«В своих произведениях я проявлял критическое и неприязненное отношение к Советской России… Мои симпатии были всецело на стороне белых, на отступление которых я смотрел с ужасом и недоумением».

Обе фразы подчеркнул следователь, тем самым особо их выделяя…

Чувствуя растущую настороженность со стороны Гендина, Булгаков сообщил, что с белыми давно уже не имеет никаких отношений, и что он «несколько месяцев» писал статьи для газеты «Правда». Кроме того…

«Связавшись слишком крепкими корнями со строящейся Советской Россией, не представляю себе, как бы я мог существовать в качестве писателя вне её. Советский строй считаю исключительно прочным. Вижу много недостатков в современном быту и благодаря складу моего ума отношусь к ним сатирически и так и изображаю их в своих произведениях».

На вопрос следователя, почему до сих пор не напечатана его новая повесть, допрашиваемый ответил:

«“ Повесть о собачьем сердце“ не напечатана по цензурным соображениям. Считаю, что произведение „Повесть о собачьем сердце „вышло гораздо более злостным, чем я предполагал, создавая его, и причины запрещения печатания мне понятны».

На вопрос, где и как часто повесть читалась, последовал ответ:

«Должен отметить, что неоднократно получал приглашения читать это произведение в различных местах и от них отказывался, т. к. понимал, что в своей сатире пересолил в смысле злостности и повесть возбуждает слишком пристальное внимание…»

Когда же следователь прямо спросил, есть ли в «Собачьем сердце» политическая подоплёка, Булгаков откровенно признался:

«Да, политические моменты есть, оппозиционные существующему строю. Но склад моего ума сатирический. Из‑под пера выходят вещи, которые, порою, по‑видимому, остро задевают общественно‑коммунистические круги.

Я всегда пишу по чистой совести и так, как вижу! Отрицательные явления жизни в Советской стране привлекают моё пристальное внимание, потому что в них я инстинктивно вижу большую пищу для себя (я — сатирик)».

Разумеется, о своём плане мщения советской власти Булгаков не сказал ни слова. Но полностью признал свою вину, состоявшую, по его словам, в том, что он находится в «оппозиции существующему строю» и «злостно» противодействует ему своими «сатирическими произведениями».

Дерзкого писателя, включённого под номером семь в список кандидатов на высылку из страны, на время оставили в покое. Но установили строжайший контроль над его творчеством. И это понятно — слишком дерзкими и вызывающими были написанные им книги. Слишком откровенно высмеивал Булгаков советскую власть.

В «Дьяволиаде» эта власть была представлена в образах обюрократившихся сотрудников спичечной базы. В «Роковых яйцах» революционные ленинские идеи воплощались в злобных земноводных монстрах, нагрянувших на Россию. В «Собачьем сердце» сама попытка преобразования мира и человечества приводила к созданию «исключительного прохвоста» Шарикова. Сатира каждой из трёх повестей била наотмашь, без всякой жалости и снисхождения выставляла большевистский режим на всеобщее посмешище.