Тайна булгаковского «Мастера…»

Тем временем германские войска внезапно оставляют свои позиции и в массовом порядке отбывают на родину. Вместе с собой они прихватывают и гетмана — под видом раненого в голову немецкого офицера. Город, оказавшийся без защиты, занимает воинство Петлюры.

Бандиты‑петлюровцы грабят Василису.

А у Турбиных за кремовыми шторами — всё те же уют и оживлённое веселье. К ним из Житомира приезжает в гости дальний родственник — кузен Ларион Суржанский, поэт‑неудачник романтического склада, и присоединяется к веселящейся компании.

А к Киеву стремительно приближаются части Красной армии во главе с самим Троцким. Изгнание петлюровцев и большевизация Украины неминуемы. Шумное общество в квартире Турбиных, продолжающее есть, пить, петь, ухаживать и ругать всех и вся, оказывается на распутье.

Таково содержание пьесы.

Прочитав её, Константин Сергеевич Станиславский, как говорят, спросил с изумлением:

«— Зачем мы будем ставить эту агитку?».

Театр всё‑таки пьесу к постановке принял. Сразу отправив её экземпляры на отзыв — в Главрепертком (в орган, курировавший театральный репертуар) и в Наркомпрос (в Народный комиссариат по просвещению) — лично А.В. Луначарскому.

Свои замечания нарком прислал довольно быстро:

«Я внимательно перечитал пьесу „Белая гвардия“. Не нахожу в ней ничего недопустимого с точки зрения политической, но не могу не высказать Вам моего личного мнения. Я считаю Булгакова очень талантливым человеком, по эта его пьеса исключительно бездарна, за исключением более или менее живой сцены увоза гетмана. Всё остальное — либо военная суета, либо необыкновенно заурядные, туповатые, тусклые картины никому не нужной обывательщины…

… я с уверенностью говорю, что ни один средний театр не принял бы этой пьесы именно ввиду её тусклости, происходящей, вероятно от полной драматической немощи или крайней неопытности автора».

В вопросах драматургии Анатолий Васильевич Луначарский разбирался неплохо — он и сам пьесы сочинял. Поэтому его оценку «Белой гвардии», можно считать профессионально взвешенной. Тем более что сцен, состоящих из сплошных разговоров, в булгаковской пьесе и в самом деле было намного больше, чем эпизодов динамичных, со стремительно развивающимся действием. Тот, кто знаком с законами сцены, может, не задумываясь, сказать, что подобные пьесы очень трудны в постановке.

Работники Главреперткома принялись рассматривать «Белую гвардию» с политической точки зрения. И тотчас обнаружили в ней «апологию белого дела», попытку «

воспеть белогвардейщину» и желание «поспекулировать на запретной теме». Мнение реперткомовцев очень скоро стало известно весьма влиятельному клану театральных критиков. И в газетах появились запальчивые статьи с решительным протестом против попыток протащить в репертуар советских театров пьесу с чуждой советскому строю тематикой.

Были ли основания для столь негативной реакции?

Текст и подтекст

Во втором томе Большой Советской энциклопедии, вышедшей в 1927 году под общей редакцией Бухарина, Куйбышева, Молотова, Кржижановского, Радека и других видных большевистских деятелей того времени, о «белой» пьесе Булгакова сказано, в частности, следующее:

«В „Белой гвардии“…, изображая белогвардейщину на Украине, лично пережитую автором, он пытается свалить „вину белогвардейства“ не генералитет и др[угих] руководителей движения, изображая рядовых белогвардейцев доблестными и политически честными».

Эти строки стали своеобразным итогом той яростной критической бури, что около двух лет бушевала над булгаковской пьесой. Уже не газетные статьи‑однодневки, а солидная энциклопедия объявляла драматурга защитником интересов белого движения (пусть даже и рядовых его участников). Обвинение очень серьёзное, поскольку защищать белогвардейцев (заклятых врагов советской власти) в те годы мог позволить себе только враг.

Попробуем и мы найти, где, в чём и как «Белая гвардия» защищает белое дело?