Читаем Тайна булгаковского «Мастера…» полностью

Впрочем, очень скоро обстоятельства резко изменились. Оказалось, что автор «Зойкиной квартиры», выражаясь его же собственными словами («Жизнь господина де Мольера»):

«… вторгся в такую область, в которую вторгаться не полагалось».

Вот почему, переделывая в 30‑х годах «Зойкину квартиру» для парижской сцены, Михаил Афанасьевич потребовал в письме брату Николаю:

«Первое, что следует сделать, и это важно, — заменить фамилию Аллилуя фамилией Портупея».

Был и вовсе нейтральный вариант — Перпетуя, что лишний раз свидетельствует о том, как усиленно драматург «заметал следы», поскольку понял: настали времена, когда упоминание всуе имени генерального секретаря грозит большими неприятностями.

От переводчицы «Зойкиной квартиры» М.Рейнгардт Булгаков настойчиво потребовал (в письме от 31 июля 1934 года):

«Слова „Сталин“ у меня нигде нет, и я прошу вычеркнуть его…»

В середине 20‑х годов до «опасных времён» было ещё далеко. И поэтому в финале пьесы арестом всех её героев Булгаков как бы давал совет, как следует поступить и со всеми их прототипами. Это была невероятнейшая дерзость, отважиться на которую мог далеко не каждый.

Один из первых вариантов «Зойкиной квартиры» (Аллилуя называл её «змеиная квартира») заканчивался репликой её главной героини:

«ЗОЯ. Прощай, прощай, жоя квартира!»

Фраза из четырёх слов, и половина из них начинается с буквы «п», так похожей на виселицу. Типично булгаковский финал.

К величайшему счастью для Булгакова, его дерзких намёков, переходивших все и всяческие границы дозволенного, литературные церберы тех лет не заметили. И всё то время, пока «Зойкина квартира» была в репертуаре вахтанговцев, спектакль шёл с неизменным аншлагом, публика валила на него валом.

Тем временем год 1926‑ой подходил к концу. Несмотря на мрачные пророчества, он оказался для Булгакова весьма плодотворным. Дважды повторенное «роковое» число «13» принесло ему беспрецедентную удачу, если не сказать, грандиозный успех. Как будет сказано в «Жизни господина де Мольера»:

«Солнце бродячего комедианта явно поднималось. Впереди начинала мерещиться громаднейшая карьера…»

И пусть большевистская инквизиция рьяно раздувала огонь в своих ни на минуту не угасавших кострах! Неугомонный драматург, в глазах которого то и дело вспыхивала лукавая усмешка, вновь подлил масла в огонь, сочинив новую пьесу про белую гвардию.

Глава вторая

Новое наступление

Опять белогвардейщина

К написанию второй своей «белой» пьесы Михаил Булгаков приступил в 1926 году Весной 1927 года заключил с Московским Художественным театром договор на её постановку В этом документе было условие, что в случае запрета пьесы полученный аванс должен быть возвращён в театральную кассу Первый вариант (сначала носивший название «Изгои», затем — «Рыцарь Серафимы», потом — «Исход», и, наконец, получивший окончательное имя — «Бег») был летом представлен театру.

Вспомним содержание пьесы.

Завершаются сражения за Крым. Полуостров стал последним местом в России, где сохранилась власть белых. Сюда бегут все, кто хочет спастись от большевиков. Среди беженцев — и Серафима Корзухина, жена товарища (помощника) министра врангелевского правительства. Она разыскивает мужа. В этих поисках ей помогает случайный попутчик, 29‑летний петербургский приват‑доцент Сергей Голубков.

Красная армия уже близка к победе, но белогвардейцы отчаянно защищаются. Врангелевский генерал Роман Валерьянович Хлудов свирепствует. По его приказам контрразведка во главе со своим начальником по фамилии Тихий вершит кровавые дела, вешая непокорных и несогласных.

Другой белый генерал, бесшабашный потомок запорожских казаков Григорий Лукьянович Чарнота, с одинаковым азартом успевает и с будённовцами повоевать и с сослуживцами в карты сразиться.

После полного поражения в битве за Крым белые бегут в Турцию и оказываются в Константинополе. Здесь генералов Хлудова и Чарноту постигает разжалование в рядовые. Первого — за несдержанные речи, второго — за дерзкие поступки.

Хлудов нездоров, у него — помутнение рассудка, он заговаривается. Бывшего генерала всюду преследуют видения, принимающие образы убитых по его приказу людей. А Чарнота, напротив, с былой бесшабашностью продолжает ловить за хвост ускользающую птицу счастья, гоняясь за ней то на тараканьих бегах в балагане Артура Артуровича, то в карточной игре с богачом Корзухиным.

И каждый из героев в финале пьесы задумывается над тем, возвращаться ли на родину или навсегда остаться на чужбине.

Таково содержание «Бега», пьесы о белогвардейцами, ставшими эмигрантами.

Но!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное