Тайна Черной пирамиды

— Тогда мы воистину должны возблагодарить небеса за то, что от твоей воли здесь ничего не зависит, — вдруг нагло выступил вперед Мартин, теребя пальцами кончик уса и с нахальством поглядывая на Малинина. — Хвала Santa Maríi, что она поставила управителем этого дома наказаний и исправлений такого разумного hombre[44], как наш дорогой Бейстуйжев — нарочито исковеркал фамилию майора испанец, — а не глупого и не разумеющего выгоды сотрудничества с нами какого-то утер-офицеришку, который лишь должен исполнять… как это у вас говорится? — Мартин на секунду задумался, а затем с улыбкой выговорил, — барскую волю!

Малинин надменно хохотнул, а затем, скрестив на груди руки, произнес:

— Смейся, смейся, испанский пес! Но мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним! Учти, басурманин, ты затеял опасную игру, и пусть удача пока на твоей стороне, но она тетка изменчивая, как сибирский ветер! Кто знает, чем все обернется в грядущем… Так что можешь пока смеяться, торжествовать и наслаждаться своей незаменимостью, но а потом… кто знает, что случится потом, когда надобность в твоих услугах отпадет! — Малинин сощурился и зло посмотрел на Мартина. Тот не отвел взгляда, но лишь пожал плечами и усмехнулся:

— Как ты уже сам сказал: поживем, увидим.

— Вот именно: поживем, увидим, чертов басурманин! — кивнул унтер-офицер, не отводя от испанца пристального и вызывающего взгляда, который неизвестно чем мог для него обернуться, если бы не Кузьмич. Кузнец видимо совсем запутался и наконец, произнес:

— Я что-то не разумею?!. О чем это они? — с надеждой посмотрев на Волкова, спросил он.

— Они о том, мой друг, что мы сейчас у нашего господина-батюшки плац-майора Бестужева на особом счету, — постарался объяснить Владимир. — Мы с Мартином узнали кое-что ценное и…

— Волков! — гаркнул Малинин. — Кажется, майор дал вам ясно понять, что не желает, чтобы вы распространялись о…

— Знаю, знаю, — пробурчал Владимир. — Я и не распространяюсь!.. В общем, Кузьмич, наши головы для майора сейчас имеют самую большую ценность, поэтому мы даже выторговали себе кое-какие послабления и привилегии…

— Эх, лучше бы вас на дыбу и делу конец, а не привилегии всякие! — хмыкнул Малинин.

— Да хватит тебе уже зубоскалить, — не выдержал Мартин. — Заладил: то на дыбу, то на сосенку, а нет уж — выкуси! Вот мы здесь и никуда не денемся, так что ступай лучше по своим делам, небось, без тебя в остроге полный беспорядок творится, а мы тут уж как-нибудь сами справимся.

Малинин презрительно посмотрел на испанца, а затем вдруг усмехнулся и сказал:

— Поверь мне, Давилья, я не испытываю ни малейшего желания находиться здесь с вами, но майор дал мне четкие указания! Поэтому, Кузьмич, знать тебе полагается только одно: наш майор разрешил испанцу немного позабавиться у тебя в кузнице…

— Что? — выпучил глаза кузнец.

— Меня самого это огорчает, поверь, — хмыкнул унтер-офицер. — Но наш майор дал добро, чтобы ты уважил эту заморскую бестию и поработал над найденной им старой и бесполезной железякой.

— Не понял?..

Вместо ответа Мартин вдруг выхватил из-за пояса меч и взмахнул им. При этом унтер-офицер, как по команде, напрягся, а его рука опустилась на эфес сабли и потянула ее из ножен.

— Ну, ну, не дури мне тут, Schelmа испанская, — отступая на шаг, зарычал Малинин.

— Даже и не думал, — самодовольно усмехнулся Мартин и протянул кузнецу старинный меч тамплиера. — Хочу, чтобы ты немного поколдовал над ним, естественно, с дозволения нашего любезного майора.

Кузьмич осторожно взял меч, а затем с удивлением воззрился на Малинина. Унтер-офицер нехотя кивнул.

— Но ничего более! — подняв палец, добавил он. — Только поработаешь над его железякой и ничего более. Понял?

— Как не понять-то, — потупился кузнец.

— На сем, вынужден откланяться, — сказал унтер-офицер. — В остроге еще много дел, требующих моего вмешательства, но я еще зайду — проверю.

— Будем с нетерпением ждать, — подкрутив кончик уса, пошутил Мартин.

Малинин лишь покачал головой и, развернувшись на месте, двинулся к выходу. На пороге он обернулся и, бросив на испанца уничтожающий взгляд, добавил:

— И смотри мне, без глупостей. Учти, я теперь буду следить за каждым твоим шагом!

— Всенепременно, офицер, всенепременно, — делая элегантный жест рукой, будто снимая перед Малининым невидимую шляпу, произнес Мартин.

— Надменный испанский павлин… — донеслись до друзей последние слова унтер-офицера, после чего дверь захлопнулась.

— Наконец-то он убрался отсюда, — с облегчением вздохнул Волков и принялся снимать верхнюю одежду. — Я уже было думал, что он останется с нами и будет следить, чтобы мы чего не натворили.

— Боюсь, что в таком случае, я бы не выдержал долго его компании и отправил этого чертова perro на тот свет! Одна Santa María ведает, какого терпения мне стоило сдержаться!

— Может, вы мне все же объясните, что здесь происходит? — наконец не выдержал Кузьмич.

— Тогда нам придется пренебречь запретом нашего благородного и, без сомнения, уважаемого майора, — постарался пошутить испанец, но лицо кузнеца осталось каменным.