Тайна дома Морелли

– Да, но кое-что мне хотелось бы обсудить с вами. Сегодня в полдень во время перемены мальчик внезапно потерял сознание. По словам воспитательницы, это напоминало обморок. Он был в хорошем настроении, играл с другими детьми и как раз был его черед бросать мяч, как вдруг он отключился. Когда подоспевший учитель попытался оказать ему помощь, у него начались судороги, сильнейшие мышечные спазмы. Разумеется, учитель сделал все возможное, чтобы предупредить эпилептический припадок. Мы провели необходимые обследования, чтобы исключить повреждения головного мозга, менингит, аллергию и любую вторичную причину, лишающую головной мозг притока кислорода, что в большинстве случаев провоцирует подобные приступы. Существует легкая разновидность эпилепсии, которая встречается у детей как раз в этом возрасте, мы называем ее «малышовая болезнь»; но она не приводит ни к судорогам, ни к припадкам, ребенок находится в спутанном состоянии сознания, однако не падает в обморок. Этот вариант мы также исключаем. Так или иначе, сейчас ваш мальчик совершенно здоров и никакими заболеваниями не страдает.

– Значит, мы можем его забрать?

– Разумеется, мистер Аллен, однако в течение некоторого времени его здоровье придется постоянно контролировать. Наблюдайте за ним и, если появится что-то необычное, немедленно везите к нам.

Джим уже собирался встать, но доктор жестом попросил его не спешить.

– Подождите, прошу вас. Есть еще кое-что.

– Что? – Элизабет затрепетала, и Джим крепко сжал ее руку.

– Он не произнес ни слова с тех пор, как пришел в себя. Мысли и чувства выражает с помощью рисунков. Так вот, мистер Аллен: не было ли у него какой-либо травмы, которая, по вашему мнению, могла бы на него повлиять?

Джим и Элизабет переглянулись.

– Джимми – жизнерадостный мальчик. Ничего такого с ним не случалось. В колледже он дружит со всеми детьми. А почему вы спрашиваете?

– Взгляните на его рисунки.

Из лежавшей перед ним пластиковой папки доктор достал два листа и положил оба на стол. Джим замер от удивления. Элизабет вскрикнула. На одном из рисунков мальчик изобразил огромное деревянное здание, охваченное пожаром, и черного коня с сидящим на нем всадником. Здание располагалось на холме, на склонах которого лепились одинаковые домики. Возле домиков в языках пламени метались куклы. Джим посмотрел на другой рисунок. На нем изображалось помещение вроде гостиной, возле окна стоял мальчик, а в кресле сидела женщина с испуганными глазами и широко открытым ртом. Бесформенное существо с волосами, скрывающими физиономию, ползало по полу, упираясь на вытянутые руки. В углу виднелась тень человека в шляпе, контуры были чуть смазаны, словно его нарисовали углем, тем не менее образ получился четкий и реальный.

– Как видите, рисунок мало напоминает творчество пятилетнего ребенка. В таких случаям мы советуем родителям пореже включать телевизор.

Доктор говорил сдержанно, тщательно подбирая слова. Джим посмотрел на жену: бледная, руки дрожат, заметно, что сильно нервничает. Он опустил руку под стол и легонько коснулся ее колена, призывая к спокойствию. На несколько секунд он сосредоточился и в мельтешении бесчисленных образов различил силуэт Люсьена, стоящего перед Элизабет в одной из комнат их старого дома, его пронзительные глаза, в которых отражались любовь и печаль.

– Не надо так, – прошептала она. – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты вторгаешься в мои мысли.

Джим улыбнулся и вновь перевел взгляд на доктора. Тот снял трубку местного телефона и теперь с кем-то разговаривал.

– Итак, ваш мальчик в палате. Мне подтвердили, что результаты обследований в полном порядке. Видимо, речь идет о каком-то особенном случае, однако прошу вас: если вы позволяете ему смотреть фильмы ужасов, не делайте этого. У ребенка слишком богатое воображение.

– Да, разумеется…

Элизабет толкнула супруга локтем: ей не терпелось выйти из кабинета. Оба проследовали за врачом по больничному коридору.

Когда они вошли, Джимми сидел на кровати. Перед ним стоял детский столик. Мальчик что-то увлеченно рисовал под бормотание стоявшего в глубине палаты телевизора. На экране мелькали мультики. Мать понизила звук и направилась к сыну. Голову Джимми покрывали чудесные пышные кудряшки. Он дунул на завиток волос, кинулся в объятия матери и чмокнул ее в щеку.

– Солнышко, ну ты даешь. Знаешь, как мы испугались, когда нам позвонили! Ты хорошо себя чувствуешь?

Маленький Джимми кивнул и устремил взгляд на Джима, который сидел на кровати и с любопытством изучал лежавший перед ним рисунок.

– Тебе нравится? – спросил мальчик без тени тревоги или беспокойства.

Джим взял бумажный листок. Знакомая сцена: площадь, белый павильон, группа людей входит гуськом через небольшую дверь; мальчик и высокий мужчина, изображенные со спины, держатся за руки.

– По-моему, здорово, Джимми.

Мальчик улыбнулся. Он обнял маму за талию, не сводя глаз с Джима. Глаза его были живые и лукавые, но… другие.