Тайна двух реликвий

К этому времени пресс-конференция Жюстины в Нью-Йорке давно закончилась. Как и было задумано, перечень экспонатов коллекции Вейнтрауба произвёл фурор. Жюстина ещё долго отвечала на вопросы потрясённых гостей, а с несколькими самыми активными за обедом провела деловые переговоры насчёт первых совместных шагов против Лайтингера.

После этого Жюстина поехала в отель, наскоро приняла душ, переоделась и вышла на улицу с дорожной сумкой на колёсиках. Вещей там почти не было – сумку распирали папки с документами: как и обещал Вейнтрауб, Урим и Туммим были обеспечены неоспоримым провенансом. Жюстина спустилась в метро и, соблюдая меры предосторожности, проделала замысловатый путь, о котором не говорила Одинцову…

…а в десять вечера по времени Восточного побережья Штатов, когда в Кёльне было пять утра, Жюстина вылетела рейсом «Юнайтед Эйрлайнс» из Ньюарка в Лондон. Там её ждала полуторачасовая стыковка – и перелёт «Люфтганзой» к двум часам дня до Франкфурта. Дальше поезд, и самое позднее в четыре она рассчитывала увидеть Кёльн.

Целью внезапного утомительного путешествия было – прикоснуться к реликвиям. Урим и Туммим неудержимо манили Жюстину, только признаваться в этом она не хотела и убеждала себя, что везёт своим друзьям документы для легализации камней, а к тому же троице сейчас необходима её помощь. Впрочем, противостоять «Чёрному кругу» действительно лучше было всем вместе.

В семь утра самолёт Жюстины проплывал высоко над Атлантикой. Пятью минутами раньше Одинцова разбудил стук в дверь комнаты.

– Was einer früh um viere tut, das kommt ihm nachts um neun zugut! – послышался из коридора голос Мунина.

– Гутен морген! – с нарочитым русским акцентом откликнулся Одинцов и, встав с кровати, распахнул дверь. – Вернулся вовремя, молодец, объявляю благодарность командования… Я всё услышал, но ничего не понял.

– Это по-немецки. Сделанное в четыре утра полезнее сделанного в девять вечера. Вроде нашего – кто рано встаёт, тому бог подаёт, – отрапортовал Мунин. Он был всклокочен и, похоже, ещё немного пьян. Глаза его горели.

– Ты, значит, всю ночь немецкий учил? – усмехнулся Одинцов. – Или всё-таки вздремнул хоть немного?.. Беги умываться, полиглот, пока я душевую не занял.

За завтраком в кафе Ева расспрашивала Мунина про ночную жизнь Кёльна, едва замечая Одинцова. Он же не чувствовал за собой никакой вины, поэтому вёл себя, как обычно.

К открытию музея Рихтер уже был на месте и встретил троицу в директорском кабинете, потирая руки. Он хотел поскорее загладить вчерашнюю вину и для начала обратился к Одинцову:

– Что касается перстня. Мне звонил коллега. Он посмотрел снимки, поговорил с другими коллегами… За аутентичность никто не поручится, надо смотреть оригинал. Но вещь в самом деле очень интересная и довольно старая: ей может быть лет двести или даже больше. А знаешь, чей герб на печатке? Имя – Джон Ди – тебе что-нибудь говорит?

Одинцов только развёл руками. Вряд ли сейчас имело смысл заикаться насчёт предка-барона и пересказывать длинную историю, которую поведал Штольберг. Тем более имя, названное Рихтером, тогда не звучало.

На помощь пришла Ева.

– Джон Ди был выдающимся математиком, – сказала она. – Шестнадцатый век. Он написал гениальное предисловие к «Началам» Евклида и предсказал четвёртое измерение. Некоторые считают его идейным вдохновителем ордена розенкрейцеров.

– Продолжаешь удивлять, – признался Рихтер. Он перевёл взгляд на Мунина, который тоже не ударил в грязь лицом:

– Насколько я помню, Джон Ди был в первую очередь великим алхимиком. А его сын Артур много лет жил в Москве. Тоже алхимик… Совсем не моя область, но я знаю, кого спросить про англичан, – добавил он, имея в виду своих недавних знакомых из Британской библиотеки.

– Давайте, может быть, с перстнем позже разберёмся, а сейчас всё-таки про Зубакина? – предложил Одинцов, и Рихтер принялся навёрстывать упущенное.

– Конечно, за полсуток я не смог внимательно изучить все документы группы «Андроген», – сказал он. – Это большая серьёзная работа. Однако думаю, что в целом суть исследований ухватить удалось. Я должен снова принести свои глубочайшие извинения за вчерашний эксцесс и поблагодарить за очень любопытную информацию…

– На сегодня известны около пяти тысяч минералов, —говорил Рихтер, – и ещё около полутора тысяч принято считать существующими, но пока не обнаруженными. Многие известные минералы очень редки, они встречаются всего в нескольких местах на планете. И далеко не всегда их можно получить в достаточном количестве: зачастую учёные довольствуются лишь крохотными образцами, которые добыты с риском для жизни.