Тайна императорской канцелярии

«Читай и внемли слов моихТы видишь след горячей битвы.Остались семь недвижных телНа берегу реки Дрис-видзы…Стрелой от чёрной тетивыЛечу на летние восходыВ две сотни вёрст тяжки труды

Везти для князя груз покатый…Кругом вода, хоть не рекаНи моря нет, ни окиянаРоссии крепкая заставаБыла здесь в прах обращена…На север Невель, дом родной

Мысок на юге еле видныйИди к нему мой друг завидныйИ по ноги себе гляди…Ты видишь камень на пригорке?И след от тяжкого ядра?Не мешкай боле, вот она!Могила рыцаря д’Ора.

…От круглой метки три сажениНа запад строго ты пройдиИ вот оно, пригни колениНаграду тайную прими»!(Стихи для печати адаптированы автором)

На первый взгляд стихотворение было путаным и крайне малопонятным, поэтому я спокойно передал его нетерпеливо ёрзающей на своём стуле Сандрин. И именно её нервные, какие-то излишне суетливые движения пальцами словно подсказали мне, что здесь не так всё просто. Выхватив из сумочки новомодный, мобильный телефон, девушка нацелила его камеру на листок и сделала не менее пяти снимков в разных ракурсах.

– Как средство связи, – обворожительно улыбнулась она после этого Дворцовой, – эта штука здесь совершенно бесполезна, но с её помощью можно сделать довольно приличные фотографии!

Захлопнув крышку глянцево-сверкающей Моторолы, она подчёркнуто небрежно отодвинула изображение своего прапрадедушки в сторону и мигом перевела разговор на другую тему. Настала моя очередь действовать. Размышлять на тему соответствия обнаруженного стишка предмету нашего поиска не приходилось. Прозрачный намёк на какую-то могилу вызвали у меня ассоциации с захоронением вовсе не кладбищенского толка. К тому же я сообразил, что название Дрисвидза явно составное.

– Река Дрисвята вблизи Видзы! – вскоре дошло до меня. Я понял, что надо поскорее скопировать текст с рисунка, а уж затем разбираться в его полезности. Но как назло под рукой не было, ни ручки, ни бумаги. Порывшись в карманах, я отыскал только небрежно сложенные железнодорожные билеты. Но раздумывать особо не приходилось, для столь важного дела могли пригодиться и они.

Сославшись на то, что кухонный полумрак мешает лучше рассмотреть рисунок, я встал из-за стола и приблизился к окну. Там на подоконнике стоял стакан, из которого крайне удачно высовывались два простых карандаша. Выбрав тот из них, который показался более заточенным, я принялся спешно копировать текст, даже не особо вдаваясь в его смысл. Всем этим я рассчитывал заняться позже, благо времени во время предстоящей вечером поездки, у нас было с избытком.

Закончив писать, отнёс портрет обратно, и некоторое время рассматривал демонстрируемые хозяйкой прочие фотографии. Примерно через двадцать минут Сандрин, своим женским чутьём определила, что наш визит больше не принесёт никаких неожиданностей, и принялась откланиваться. Поднялся и я. Поблагодарил за угощение, пожелал здравия и чинно вынес наши пожитки за дверь. Вскоре на лестничной площадке появилась и сияющая Сандрин. Мы вышли на улицу, и она своим телефоном сделала снимок только что покинутого подъезда.

– Вот и следующая путеводная нить! – потрясла она перед моим носом своей сверкающей игрушкой. Вот и продолжение истории! Осталось только понять смысл того, что там написано.

Поскольку заняться анализом памятного стихотворения можно было только в спокойной и самое главное, уединённой обстановке, мы словно сговорившись, какое-то время не касались данной темы. И лишь добравшись до вокзала, позволили себе на минутку вернуться к нашим тайнам.

– Постарайся взять билеты в отдельное купе, – попросила Сандрин, – едва я направился в сторону билетных касс, – чтобы нам не помешали.

Посторонний человек, услышав подобную фразу, наверняка подумал бы о намёках на некие любовные утехи парочки влюблённых. Но мне-то намёк был более чем понятен. Речь шла именно о том, чтобы никто не помешал нам посвятить время изучению вновь обретённых сведений.