Тайна леди Одли

– Видите ли, мистер Молдон, все тайное когда-нибудь становится явным. В этой пословице заключена старая житейская мудрость, которую люди почерпнули из собственного опыта, а не из книг. Если я оставлю своего друга гнить в неведомой могиле, то настанет день и какой-нибудь чужой человек, никогда не слыхавший имени Джорджа Талбойса, в силу совершенно невероятного стечения обстоятельств наткнется на тайну его смерти. Это может случиться уже завтра, или десять лет спустя, или через поколение, когда рука преступника истлеет так же, как тот, кого она сразила. Ах, если бы я мог оставить все как есть, навсегда покинуть Англию и забыть о страшной тайне, я сделал бы это с великой радостью! Увы, всемогущая десница влечет меня вперед. Я не хочу пользоваться вашей слабостью, но обязан продолжить. Если вы хотите кого-то предупредить, сделайте это. Если тайна, к раскрытию которой я приближаюсь день за днем, час за часом, касается близкого вам человека, помогите ей скрыться, пока я не дошел до конца. Пусть уезжает из Англии, пусть оставит всех, на кого навлекла беду своим поступком. Пусть бежит, я не стану ее преследовать. Но если она решит пренебречь предупреждением и попытается сохранить свое нынешнее положение – горе ей! Клянусь, я ее не пощажу!

Впервые за все время старик осмелился поднять голову, вытер сморщенное лицо мятым носовым платком и сказал:

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. Заявляю со всей серьезностью: я вас не понимаю и не верю в то, что Джорджа Талбойса нет в живых!

– Я отдал бы десять лет жизни за то, чтобы увидеть его вновь, – печально отозвался Роберт. – Мне жаль вас, мистер Молдон, жаль всех нас.

– Я не верю в смерть зятя. Я не верю, что бедняга мертв, – упрямо повторил отставной капитан, делая вид, что горюет по Джорджу. Впрочем, Роберт видел, что он притворяется.

В гостиную вернулась миссис Плаусон, ведя за руку маленького Джорджи с отмытой до блеска рожицей.

– Что случилось, ради всего святого? – воскликнула женщина. – Мы слышали, как рыдает бедный старый джентльмен.

Джорджи вскарабкался к деду на колени и стал вытирать пухлой ручонкой его морщинистое лицо.

– Не плачь, дедушка, – приговаривал мальчик. – Я позволю тебе отнести мои часы в чистку, и добрый дядя ювелир даст тебе денег, чтобы заплатить сборщику налогов. Не плачь, дедушка. Пойдем к ювелиру на Хай-стрит, у которого на дверях нарисованы золотые кружочки в знак того, что он приехал из Ломбар… из Ломбаршира. Пойдем, дедушка.

Малыш вынул из-за пазухи золотые часы и спрыгнул с колен деда.

– Часы помогают нам сводить концы с концами, – сообщил Джорджи. – А вы умеете сводить концы с концами?

– Часы дедушке сегодня не понадобятся, Джорджи, – сказал Роберт, не ответив на вопрос.

– Тогда отчего же он так печален? – наивно спросил мальчик. – Когда ему нужны часы, он всегда грустит и бьет себя по лбу. – Джорджи сжал кулачки и показал, как ведет себя дед. – А еще говорит, что она – я думаю, это он про красивую леди, – плохо к нему относится и что он никак не может свести концы с концами. Тогда я даю ему часы, а он берет меня на руки и говорит: «Ах, мой добрый ангел! Разве могу я ограбить своего ангелочка?» А потом плачет, только тихонько, а не так громко, как сегодня, что слышно даже из коридора.

Роберт слушал сбивчивую болтовню мальчика с грустью, меж тем старик немного успокоился. Он прошелся по маленькой гостиной и пригладил всклокоченные волосы, а миссис Плаусон поправила ему галстук.

– Бедный старый джентльмен, на нем лица нет, – сочувственно промолвила женщина, обращаясь к мистеру Одли. – Что его расстроило?

– Ушел из жизни его зять, – ответил Роберт. – Причем спустя полтора года после смерти Элен Талбойс, похороненной в Вентноре.

Выражение лица миссис Плаусон почти не изменилось, она лишь отвела глаза и облизнула побелевшие губы:

– Какая ужасная новость! Бедный мистер Джордж Талбойс скончался?

– Кто умер? – удивился мальчик. – Джордж Талбойс – это я.

– Другой человек, которого зовут Джордж Талбойс.

– Его закопают в яму?

Мальчик получил представление о смерти, которое обычно прививают детям мудрые наставники; оно приводит детский разум к открытой могиле, не далее.

– Хотел бы я посмотреть, как его опустят в яму, – помолчав, заметил Джорджи.

Он уже имел честь посетить несколько детских похорон по соседству и считался ценным плакальщиком из-за своей интересной внешности, а потому рассматривал погребение усопшего как торжественное празднество, включающее пирог, вино и поездку в экипаже.

– Вы не будете возражать, мистер Молдон, если я заберу Джорджи? – спросил Роберт.

Старик к этому времени совершенно успокоился и стал разжигать трубку свернутым клочком газеты.

– Ну так как, мистер Молдон?