Тайна мецената

— Я наводила справки и узнала, что Карл Вагнер занимается тем, что играет на бирже. Он известный у себя на родине трейдер или, как это говорят в народе, брокер. Картины ему вообще не нужны, равно как и другие предметы искусства.

— Ну и пусть не нужны, — пожал плечами Огородников. — А моя «Богиня огня» ему понравилась. Что вы думаете, раз человек не художник, ему и картины не могут нравиться? Увидел этот брокер мою работу и решил ее купить. Не вижу в этом ничего такого невозможного.

Понятно, спорить с Огородниковым бесполезно. Он вбил себе в голову, что его работа гениальна, и я точно его не смогу переубедить. Ладно, бог с ним, пускай думает о себе что хочет. Моя-то задача — не внушить ему, что его живопись — мазня, а установить имя вора. И чутье подсказывало мне, что целью преступника была не картина, а что-то другое. Зачем похищать работу художника, а потом выкидывать ее на помойку? Вроде как взял, повесил на стенку, потом картина разонравилась, и вор решил от нее избавиться. Глупое предположение. Нет, суть кроется в чем-то другом…

— Вольдемар, а скажите, пожалуйста, вам говорит о чем-нибудь фамилия Вронский? — спросила я. Огородников пожал плечами.

— А в чем дело? — подозрительно покосился он на меня. — Какое это имеет отношение к похищению моей картины?

— То есть знакома, — констатировала я. — Если да, то буду весьма признательна вам, если вы расскажете все, что знаете об этой фамилии. А потом я объясню, как связаны некие Вронские с вашим делом.

Огородников снова пожал плечами с таким видом, словно я занимаюсь полнейшей ерундой, и нехотя проговорил:

— Моя прабабка была служанкой в доме Вронских. Эти дворяне были вроде знаменитой династией. Я занимался генеалогией своего рода, поэтому знаю эту историю. Мою прабабку звали Катериной, и от бедности она пошла на службу в дом Вронских. Граф и графиня были состоятельными людьми, богатыми. Одно только — детей не имели, графиня все никак забеременеть не могла. Потом, правда, случилось чудо. Прабабка моя очень привязалась к хозяйке, всегда с ней вместе была, когда граф отлучался по делам службы, от графини ни на шаг не отходила. Но потом — революция. Сами понимаете, какая это была трагедия для всех дворян. Господа решили эмигрировать, но графиня от волнений и переживаний серьезно заболела. К тому же беременность тяжело протекала, и женщина вовсе слегла. Прабабка моя ухаживала за госпожой, но так и не смогла ее выходить. Когда граф находился в отъезде, графиня умерла, так и не успев родить. Перед смертью она подарила моей прабабке семейную реликвию — икону Богородицы, графиня очень любила эту икону. Мало того, что она старинная, так еще и инкрустирована драгоценными камнями. Эта икона досталась мне по наследству. Да что рассказывать, если хотите, могу вам показать ее.

— Да, пожалуйста, — кивнула я. — Мне очень хотелось бы взглянуть на эту реликвию.

— Только зачем вам это? — недоумевающе пожал плечами художник. — Речь-то идет о моей картине, а не об иконе. И кстати, кто вам про Вронских рассказал?

— У меня имеются свои способы получения информации, — уклонилась я от прямого ответа. — Покажите сначала вашу икону, а потом, если вам будет интересно, обсудим ваше дело более детально.

Огородников, видимо, понял, что спорить со мной бесполезно, и, пожав плечами с показным равнодушием, подошел к шкафчику с выдвижными ящиками. Открыл верхний — я разглядела, что там лежат какие-то бумаги, а также несколько шкатулок. Может, еще какие фамильные ценности? Вольдемар посмотрел на содержимое ящика, и, по всей вероятности, то, что он увидел, не слишком ему понравилось. Он вытащил несколько шкатулок, затем, бумаги, среди которых были ежедневники и старые фотоальбомы. Медленно перебрал все тетради и фотоальбомы, потряс их. Потом с ничего не понимающим видом воззрился на меня.

— Икона лежала здесь, рядом со шкатулками, — развел он руками. — Я тут храню всяческие старинные вещи… Она ведь на самом верху лежала, не могла никуда завалиться. Странно…

— Вы уверены? — внимательно взглянула я на художника. — Точно икона находилась в этом ящике? Не в других?

— Да точно, я же сам ее сюда клал… — пробормотал он. — Может, конечно, Лена переложила? Хотя вряд ли, она по моим ящикам никогда не лазила. Жанна? Но ей-то зачем?

— Все-таки проверьте остальные ящики, — посоветовала я Огородникову. — Возможно, вы перепутали?

— Да нет же, я точно помню! — настаивал на своем художник, однако по очереди выдвинул остальные ящики шкафа. Однако ни в одном из них иконы не было. Огородников перетряхнул все вверх дном, уже не заботясь о порядке в шкафу, но все его поиски оказались безрезультатны. Я пришла ему на помощь, и вдвоем мы обыскали всю квартиру — даже передвинули стол в надежде, что икона каким-то образом упала и находится за столом. Тщательному осмотру подверглись абсолютно все шкафы, я даже вытащила книги из книжного шкафа, но, увы, икону мы не нашли. Если бы она находилась в доме Вольдемара Огородникова, то мы бы точно ее обнаружили. Однако оставалось признать: икона мистическим образом исчезла.