Тайна мецената

— Тань, есть сообщения, но тут сначала вообще только цифры. Сперва вопрос от Карла Вагнера. Он спрашивает этого N. Dermakа: «Двадцать?» А тот пишет: «Нет, семнадцать». А дальше — фраза: «Двенадцать — М. Катков, номер двести пятьдесят один». Ну ответ — опять бред какой-то… Значит, этот N. Dermak пишет: «Сущую Богородицу тя величаем». По-русски, но, кстати сказать, это не он сам фразу набирал на компьютере, а она скопирована откуда-то. Моя программа определить может. Все, больше ничего нет…

— Спасибо, Вадик! — от всего сердца поблагодарила я приятеля. — Могу сказать тебе, что ты только что помог мне раскрыть одно весьма запутанное дело!

Глава 8

В аэропорт я гнала на запредельной скорости, не обращая внимания на сигналы недовольных автомобилистов, которых я без всякого стыда и совести подрезала на дороге. Но сейчас мне было абсолютно наплевать на все правила дорожного движения, на штрафы, которые мне пришлют, на противный непрекращающийся дождь, который только усиливался… Единственное, о чем я думала, так это как бы успеть до вылета рейса номер двести пятьдесят один, на котором контрабандой должны были провезти икону Огородникова.

Когда Вадик озвучил мне последнюю переписку Карла Вагнера с Dermakом, все сразу стало ясно. Точнее, еще раньше я догадалась о смысле слов из молитвы. На самом деле это был шифр: первая фраза молитвы «Богородице Дево радуйся» сообщала, что икона украдена, тогда как ответная фраза могла означать, что все в порядке, можно отправляться из России. Число «20» означало время вылета самолета Карла Вагнера, а его собеседник почему-то настаивал, чтобы англичанин вылетел рейсом в 17 часов. Цифра «12» — не что иное, как время, в которое икону передали перевозчику, то есть Dermakу. Фамилия Катков, скорее всего, принадлежит человеку, через которого можно было беспрепятственно пройти таможню, без обыска. Судя по всему, икону уже час назад передали перевозчику, и тот в скором времени осуществит ее доставку на самолет.

Как ни старалась я обогнать время, целый час был потерян. Кто знает, вдруг икону переправят более ранним рейсом? Планы Вагнера поменялись — вместо восьмичасового рейса он собирается сесть на самолет, вылетающий из Тарасова в пять вечера. А икону будут переправлять на Британские острова другим рейсом, судя по всему, за это ответственен неведомый Dermak. К чему такие сложности? Скорее всего, Карл Вагнер не хочет подставляться, вот и доверил перевозку иконы другому человеку. И, хотя я изо всех сил жала на газ, сама понимала: одной мне не справиться.

На светофоре, который я не рискнула пролететь на красный свет, я набрала номер Володи Кирьянова. Про себя я молила небо, Бога, Вселенную, чтобы Киря находился на работе или хотя бы был в зоне доступа. Как всегда некстати, вспомнила, что приятель сейчас наверняка не на работе — вроде он взял отпуск или больничный. К черту приличия и вежливость, пусть выручает, уж я в долгу не останусь!

— Таня? — раздался в трубке голос приятеля. — Привет, давно тебя не было слышно…

— Киря, дело срочное! — заорала я в трубку. — Мне немедленно нужна оперативная группа в аэропорт! Надо во что бы то ни стало задержать самолет, который вылетает двести пятьдесят первым рейсом! Арестовать двоих — Карла Вагнера, его приметы у меня имеются, и еще одного человека, его подельника… Увы, мне известно только его имя или ник из электронной почты — Dermak.

— Что еще ты можешь сказать о них? — деловито поинтересовался приятель. — Помогу чем смогу, только мне нужна абсолютно вся информация о тех, кого надо задержать.

— Карл Вагнер — трейдер, и он заказчик. Вагнер украл фамильную реликвию, старинную икону Богородицы у тарасовского художника Вольдемара Огородникова. Он собирается переправить ее к себе на родину, в Англию. У него есть сообщник, с ним Вагнер переписывается по электронной почте. И еще один человек — Катков — как я полагаю, таможенник, которого они подкупили. Икона в двенадцать дня была доставлена перевозчику, и я подозреваю, он собирается вылететь рейсом номер двести пятьдесят один. Я еду сейчас в аэропорт, но боюсь не успеть. Я смотрела, этот рейс вылетает в четырнадцать часов десять минут. У меня в запасе чуть больше получаса. Если я не успею, сможешь распорядиться, чтобы рейс задержали и проверили всех пассажиров?

— Хорошо, — коротко ответил Кирьянов. — Высылаю группу.

Красный свет светофора сменился желтым, а потом загорелся зеленый, и я с силой нажала на газ. Машина взвизгнула так, что я тут же пожалела о своем действии — погоня погоней, а свой автомобиль все-таки жалко. Однако моя бешеная гонка дала свои результаты: у стоянки аэропорта я припарковалась в тринадцать часов тридцать пять минут. Быстро захлопнув дверцу своей «девятки», я со всех ног бросилась в здание аэропорта.

До объявления посадки оставалось десять минут, и я ринулась в зал ожидания. Передо мной стояла очередь пассажиров с сумками, чемоданами и тележками, которые проходили досмотр. Минуя толпу, я устремилась к полицейским, проверяющим багаж и документы.