Тайна оберега

Не зная, что ответить на насмешку, боярин только поморщился:

– Развяжи, – нехотя приказал он мужику.

С облегчением растерев затёкшие запястья, Таяна взяла фляжку и пересохшими губами жадно прильнула к воде. Девушка казалась такой жалкой и запуганной, что Евсею до скрежета в зубах захотелось её обнять, но вместо этого он принял флягу назад и отвернулся.

– А меня, князь, напоишь? – услышал Левашов за спиной и, обернувшись, наткнулся на Божену. Лукаво улыбаясь, она подошла ближе и прижалась к его плечу.

Таяна в изумлении уставилась на полячку и, не в силах не проронить ни слова, только обескуражено переводила взгляд с Евсея на Божену. Под взглядом девушки Левашову захотелось провалиться под землю и, силясь сдержать раздражение на невесту, он передал ей флягу. Сделав несколько глотков, панна томно проворковала:

– Из твоих рук простая вода хуже вина пьянит, – и, не стесняясь, обвила мужчину свободной рукой. – Уж не дождусь, когда венец над нами держать станут.

– Так это она твоя невеста? – выдохнула Таяна, и Евсей, с досадой нахмурившись, попытался высвободиться из объятий полячки.

Заметив недовольство жениха, Божена насторожилась: «Уж не голодранка ли Григорьевская обошла меня? Не от того ли Евсей холодный такой, что на девку эту позарился?» – заподозрила она, но тут же улыбнувшись, потянула Левашова за рукав.

– Пойдём, Евсей Фёдорович. Что ты всё о злодейке этой печёшься. Её, бесстыжую, как человека приняли в доме дядюшки моего, а она вон как отблагодарила: обворовала да подожгла, – скривилась панна.

– Она же обманывает тебя!– неожиданно для себя выпалила Таяна. – Божена и есть любовница Болеслава. Она и ребёночка от него ждёт. А когда дитё появится, они тебя и вовсе извести собираются. Я сама слышала!

– Да ты! Да как ты смеешь! – задыхаясь от злости, зашипела Божена. Не зная, как возразить, она на секунду растерялась, но прожжённая интриганка тут же нашлась и, закатив глаза, обмякла, изобразив обморок.

Испугавшись за женщину, князь подхватил её на руки и сердито взглянул на Таяну:

– Не думал я, что ты можешь такую напраслину на человека наговаривать. Похоже, прав был Прохор, когда говорил о твоём коварстве.

Таяна, потерянно захлопав глазами, пролепетала:

– Я правду говорю!

Но Евсей, сурово нахмурившись, отвернулся и понёс Божену к карете. Девушка от обиды закусила губу и украдкой утёрла слёзы. Как же ей было обидно: Евсей ей не верил!

Полячка, продолжая имитировать слабость и беспомощность и положив голову на плечо Левашову, мысленно ликовала. Усадив её в экипаж, Евсей, пытаясь привести невесту в чувства, присел рядом. На помощь княжичу подоспела Зося и поднесла к носу госпожи флакон с нюхательной солью. Дыхание Божены прожгло едким духом, и, вздрогнув, она непроизвольно открыла глаза.

– Побудь со мной, милый, – жалобно простонала притворщица. – Мне всё ещё нехорошо.

Евсей действительно не на шутку встревожился. Всё-таки в чреве женщины, как полагал Левашов, находился его ребёнок, и, памятуя о гибели другого младенца, он даже разозлился на Таяну.

– Не беспокойся, я буду рядом, – как можно нежнее ответил Евсей.

Отряд вновь тронулся в путь, и карета покатила по дороге.

Божена повеселела и, прижавшись к мужскому плечу, потянулась к жениху губами. Несмотря на всё своё беспокойство за будущего ребёнка, Левашов не испытывал никакого желания целовать невесту и, стараясь избежать проявлений страсти со стороны горячей панны, он настороженно указал взглядом на сидящую напротив служанку. Полячка недовольно скривилась, но оступилась. Украдкой поглядывая на Евсея, она размышляла: «Откуда эта босячка могла узнать о нас с Болеславом? Вдруг этот олух поверит ей? – беспокоилась Божена. – Да ладно… Не сможет она ничего доказать. Но как бы то ни было, от неё необходимо избавиться!»

– Сколько в этой девчонке злости, – печально покачав головой, кивнула интриганка в сторону окна. – Мне показалось, или она ревнует тебя? – заглянула панна в глаза князю и капризно скривилась. – Неужели ты с ней спутался?

– Не говори глупостей, – отвёл взгляд Евсей и напряжённо уставился на дорогу.

– Ну и хорошо, – ещё больше убеждаясь в своих подозрениях, натянуто улыбнулась Божена. Решив подлить яду, она, словно вспоминая, задумчиво проговорила: – Да, девка шустра… Она и к моему кузену в постель успела залезть. Когда у пана Залевского вместе с боярином Григорьевым гостила. Ох, и увивалась она возле Болеслава. А что? Он парень видный и своего не упустит. Сама видела, как эта девка выходила от него поутру. Я было попыталась её пристыдить, а она только посмеялась в ответ. Вот, видать, и решила отомстить, наговаривая на меня, – сокрушённо покачала головой панна.

Слушая чертовку, Евсей сжал челюсти. «Да что же это?! Всё вокруг в один голос твердят, будто Таяна распутна. Может действительно у меня глаза застило?»

– Вижу, тебе уже лучше, – хмуро проговорил он. – Останови! – приказал кучеру княжич и извинился перед невестой. – Мне с отрядом ехать положено. Что я, девка красная в каретах разъезжать.