Тайна Полины

– Может быть, нам стоит ещё раз обдумать всё относительно Полины, – сказала вечером мама. Она только что вернулась с работы домой и озабоченно наблюдала за тем, как Полина включила пылесос и, когда он начал шуметь, испуганно вскочила ногами в кресло.

– Всё образуется! – успокаивали мы её. – Всё превосходно, честное слово!

Мама с сомнением подняла брови.

Хватило бы одной нашей жалобы, чтобы она выставила Полину за дверь. Но Иоанна и я уже приняли решение предоставить новенькой шанс. Она всё равно была лучше, чем фрау Шмидт. Если быть до конца честным, намного лучше, так как жизнь с Полиной оказалась намного интереснее, чем можно было ожидать.

И во многом это было связано с тем, что она, можно сказать, совершенно не интересовалась нами.

Такого у нас действительно ещё не было! Обычно девушки делали всё, чтобы втереться в наше доверие. Полина, напротив, находила множество более интересных вещей, чем занятия с нами.

Например, постельное бельё.

– Хорошее, сухое, – с уважением сказала она.

Иоанна и я обескураженно переглянулись. Может быть, дома она спала на сырых картофельных мешках? Или, может, закапывалась зимой глубоко в ил, чтобы не замёрзнуть?

Иногда Полина заинтригованно проводила своими острыми ногтями по обоям, полотенцам и ковру. Даже на кухне она устраивала аттракционы. Ей очень нравилась мука, особенно если она поднималась в воздух в виде облака. Летающие перед окном ванной комнаты воробьи казались ей смешными, вентилятор в ванной – поразительным, а фен вызывал у неё восторженные крики.

Открыв рот, наблюдали мы за тем, как Полина феном сушила мокрые после мытья тарелки и стаканы. Затем она проводила указательным пальцем по стеклу и проверяла, не осталось ли на нём хотя бы маленькой капельки воды.

– Она дурачится, – вынесла через две недели свой приговор Иоанна.

Мы стояли перед дверью в ванную комнату. Полина заперлась там, из-за двери доносились подозрительные звуки: плеск и бульканье льющейся через край воды. Мы не знали, что она там делала, но каждый раз после того, как она выходила, ванная напоминала бразильские джунгли: облако пара, море воды на полу, а коврики превращались в илистые мокрые болота. Я бы не удивился, если бы на пути к раковине наступил на крокодила, лежащего там в самом плохом расположении духа.

Когда мы пытались узнать у Полины, чем она занималась в ванной, она только пожимала плечами. От неё вообще было трудно добиться ответа. Иногда она смотрела на нас так, словно она с трудом вспоминала, кто мы такие. И если она снисходила до того, чтобы поговорить с нами, то её ответы были для нас новыми загадками.

– У вас в Измаиле есть таунхаузы? – допытывались мы. – Почему у вас там нет пылесосов и постельного белья? Кем работают твои родители?

– Работать? – переспросила она.

– Ну, они ведь должны зарабатывать деньги или нет?

– Зачем?

Это невозможно было понять.

– Ну, чтобы можно было что-нибудь купить, чтобы оплатить вещи! – кричал я. – Например, диски CD или фильмы, оплатить квартиру или отпуск.

Полина только пожимала плечами.

– Но что же они тогда делают целый день? – спросила Иоанна.

Полина опять пожала плечами.

– То же, что и всэ другие.

Она встала. Было ясно, что разговаривать с нами ей больше не хотелось. Она вразвалку подошла к аквариуму и засунула в воду указательный палец. Элвис тут же подплыл и уткнулся головой в её ноготь. Из его открытого рта вырвалось несколько воздушных пузырей.

– Эй-эй, – сказала Полина. – Какой ты весёлый, Элвис!

Но вскоре за ней захлопнулась входная дверь, Полина вновь исчезла.

А мы опять в полной растерянности остались дома одни.

Окуни-киллеры из Дуная

Жизнь с Полиной была не только увлекательной, но и напряжённой. И не только потому, что она от нас что-то скрывала, а мы были готовы лопнуть от любопытства, так нам хотелось узнать её тайны, а прежде всего потому, что нам надо было утаивать от мамы неудачи Полины. Нас бы вовсе не устроило, если бы она дала Полине отставку из-за того, что та ничего не умела делать, ничего не знала и не интересовалась нами, а иногда надолго исчезала из дома.

Чтобы усыпить бдительность мамы, мы уже после первой недели предприняли совершенно необычные для нас действия: по утрам мы были вынуждены самостоятельно намазывать себе бутерброды для школы. Раньше мы ни за что добровольно не взяли бы в руки столовый нож. Мы бы ныли и канючили, что мы умираем с голоду, пока мама или живущая у нас девушка не отреагировали бы на это. И крошки мы бы смахнули на ковёр, чтобы затем нажаловаться маме, что девушка никогда не убирает квартиру.

Самим заботиться о себе оказалось не так уж трудно, а иногда даже полезно. Ведь если Полина готовила для нас бутерброды, то она умудрялась намазывать что-то жёлтое и скользкое не только на ломтики хлеба, но и на половину кухонного стола.

– Лягушачья тина, – твёрдо и непреклонно заявляла Иоанна.