Тайна семьи Вейн. Второй выстрел

– Только так и никак иначе!

– Ладно, чего уж там. Считай, что договорились.

– А раз договорились, – произнес Роджер уже куда более мягким тоном, – то почему бы нам не выпить пива по этому поводу?

Энтони поднялся с места:

– Спасибо, нет. К тому же мне пора идти… вернее, ехать.

– Неужели этой девушке не надоела ежедневно созерцать твою физиономию? – с нескрываемым любопытством спросил Роджер. – Ведь она, если не ошибаюсь, не видит тебя только тогда, когда ест.

– Прикажешь Маргарет все время пребывать в одиночестве? – ощетинился Энтони. – Да ей словом перемолвиться не с кем, поскольку она встречается со своими домочадцами только в столовой.

– А тебе никогда не приходило в голову, что она предпочитает уединение? – с ухмылкой осведомился Роджер.

– Очень смешно! – буркнул Энтони. – Так что сиди здесь и веселись. А я пошел. Будь здоров.

– Р-р-р-р… – хрипло прорычал Роджер ему вслед.

Нельзя, однако, сказать, что с уходом Энтони вечер сделался невыносимо скучным. Поскольку вскоре вернулся инспектор Морсби и на протяжении трех часов, используя все известные ему приемы и уловки, пытался разговорить Роджера и вытянуть из него имя человека, отпечаток большого пальца которого находился сейчас на пути в Лондон. Роджер же, отражая многочисленные попытки инспектора заполучить нужную ему информацию, наслаждался от всей души.

Глава 18

Приготовления к аресту

Следующий день был воскресным, и Роджер решил немного отдохнуть. Хотя пассивного отдыха он не признавал, но пока не пришло официальное письмо из Скотленд-Ярда со сведениями относительно отпечатка пальца, совершенно не представлял, чем себя занять. Поэтому после завтрака отправился на маленькую полянку среди скал, где некоторое время лениво обсуждал кое-какие детали дела с Маргарет и Энтони, а потом, когда те ушли, чтобы продолжить разговор в полном уединении, взялся за книгу, которую читал всю первую половину дня. Сколько он ни крутил головой, инспектор в поле его зрения не появлялся, из чего следовало, что Морсби, возможно, с раннего утра отправился допрашивать какого-нибудь фигуранта или шел по известному лишь ему одному следу.

Вечером того же дня Роджер и Энтони отправились ужинать к доктору Вейну. Роджер по какой-то непонятной причине понравился доктору, и последний не поленился прислать ему письменное приглашение. Более того, ради этой встречи доктор даже пошел на кое-какие жертвы. А именно: велел закрыть лабораторию в шесть вечера, чтобы уделить гостям все свое внимание, что Роджер рассматривал как своего рода наивысший комплимент. Короче говоря, кузены очень приятно провели время, полностью отвлекшись от текущих дел и событий, так как за ужином не было сказано ни единого слова о миссис Вейн, обстоятельствах ее смерти и продолжающемся расследовании.

– Фактически, – сказал Роджер кузену, когда они возвращались в гостиницу, – если бы на ужине присутствовал человек со стороны, то он ни за что бы не догадался, что хозяйка этого дома стала жертвой насильственной смерти менее недели назад.

Следует отметить, что проявленное доктором неожиданное доброжелательство по отношению к новым знакомым также вызывало у Роджера определенное любопытство. Мистер Вейн буквально лучился от владевшей им радости видеть кузенов у себя в гостях и, как показалось Роджеру, выражал свои чувства вполне искренне. Он вообще не делал тайны из своих мыслей и чувств, и, к примеру, если бы возненавидел за что-то Роджера, то, без сомнения, так бы прямо ему и сказал. Так что Роджер, подытоживая на обратном пути свои впечатления об ужине (благо Энтони в основном хранил молчание и ему не мешал), пришел к выводу, что доктор – даже если действительно любил супругу в начале их романа – ко времени ее смерти никаких нежных чувств к ней уже не испытывал. Заодно Роджер определил его отношение к мисс Уильямсон, которое охарактеризовал как довольно тесную дружбу, основанную на взаимной работе и общности интересов, но не имевшую под собой никакой романтической подоплеки.

«Надо полагать, это весьма огорчительно для любой скромной девушки, которая готова абсолютно на все, как эта леди», – подумал Роджер.