Тайна виконта

– Ты… – Диринг шептал ей в ухо, и ее охватил восторг. А мужчину настолько переполняли чувства, что он даже не сумел закончить фразу.

Все мрачные предчувствия и опасения куда-то исчезли, переродившись в сильное всепоглощающее желание.

Диринг издал невнятный звук, и Шарлотта представила, что он будет так же наслаждаться их единением, как она. Он целовал ее лицо и шею, и из-за чуть отросшей щетины на подбородке его кожа казалась шершавой. Ощущение было такое, словно к ней прикасался язычок котенка, но только реакция ее тела была другой. Она захватывала.

Шарлотта чувствовала странное, но приятное возбуждение. Если соитие и любовь вместе так чудесны, так сильны и цельны, то впереди ее ждет райское наслаждение. Только бы ей удалось убедить Джереми полюбить ее.

Он положил руку ей на грудь и сжал сосок. Восхитительное, ни с чем не сравнимое ощущение. Она выгнулась навстречу его прикосновению, желая еще больше удовольствия. Странно: наслаждение граничило с болью, но эта боль не была неприятной. Диринг прошептал что-то несвязное, целуя ее плечи и грудь. Он сместился вниз, матрас, не привыкший к такой нагрузке, снова заскрипел, а ваза едва не опрокинулась. Диринг замер, не глядя, поймал качающуюся вазу с букетом и поставил ее надежнее. Он достал из вазы остро пахнущий цветок и положил на подушку, совсем рядом с ее щекой. Потом он снова сконцентрировал внимание на ней.

Его горячий жадный рот накрыл ее сосок, и Шарлотта вздрогнула. Теперь он ласкал сосок языком, и она начала извиваться под ним. Его ладони лежали на ее бедрах. Шарлотта снова зажмурилась. С закрытыми глазами все ощущения казались острее. Аромат розы, лежащей на подушке, шершавость щетины, горячая влага языка.

Она полностью отдалась ощущениям, забыв обо всем.

Первое прикосновение прохладного бутона розы к коже вызвало мурашки. Шарлотта открыла глаза и увидела, что Диринг взял цветок и водит им по ее телу – от ключицы вниз, между грудями и еще ниже – к пупку.

В его глазах отражалось пламя свечи, к которому добавились дерзкие огоньки.

– Расслабься, дорогая.

Ее тело поступило как раз наоборот, удивленное прикосновением его щетины к бедру. Что он намерен делать? Она не могла спросить. Зато она могла смотреть. Сквозь полуопущенные веки она видела чувственный образ – мужа, склонившегося над ее пупком. Шарлотта не смогла справиться с нахлынувшими эмоциями и зажмурилась.

– Такая милая… такая мягкая…

Почувствовав его дыхание на внутренней стороне бедра, Шарлотта инстинктивно напряглась, но не осмелилась возражать.

Что это? Прикосновение к коже розовых лепестков? Или его губ? Шарлотта приказала себе дышать и не отдаваться так полно ощущениям. Она должна запомнить все происходящее – каждую мелочь.

Она постепенно расслабилась, чувствуя его прикосновения, но не открывая глаз. Какое бы восхитительно-скандальное действо ни задумал ее супруг, она примет его с достоинством, без удивления и испуга.

Он принялся ласкать кончиками пальцев средоточие ее женственности, и она снова напряглась, прислушиваясь к волнам непередаваемых ощущений, проходящих по ее телу. Это действительно был рай. Каждое новое прикосновение уводило ее далеко от всех на свете тревог и забот о респектабельности – впрочем, тут она перестала думать, отдавшись умелым ласкам мужа.

Он точно знал, как именно к ней следует прикасаться, чтобы вызвать максимум наслаждения. Создавалось впечатление, что он знал все тайные места, прикосновения к которым заставляли ее дрожать и растворяться в томительной неге. Его пальцы дарили непередаваемое наслаждение и обещали еще больше. Ее тело парило в небесах, и в нем накапливалось что-то неведомое, доселе ей не знакомое. Долго это будет продолжаться? Что случится, когда чаша переполнится? Наслаждение закончится?

Первое прикосновение его языка к средоточию ее женственности подбросило Шарлотту вверх, и она принялась отчаянно хвататься руками за кровать, желая обрести опору. Диринг довольно улыбнулся и пробормотал что-то нежное, после чего последовало еще одно прикосновение – еще одна божественная пытка. Шарлотта зажмурилась. Ей еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного.

Словно мелкая монетка, брошенная в колодец желаний, она плыла, погружалась в ласковую воду, вертелась, забыв о том, что в любом путешествии всегда есть конец. По ее телу прокатывались волны наслаждения, и она, повинуясь инстинкту, стала двигать бедрами. Если бы в этот момент Шарлотта понимала, что происходит, она бы залилась краской, словно роза, лепестки которой были рассыпаны вокруг нее по простыне.

А потом настал момент, когда весь жар наслаждения сосредоточился в одном месте, став таким необъятным, что она сдалась без боя, сжатая и одновременно свободная, слабая и в то же время всесильная.