О ранних христианах можно даже сказать, что они навлекли на себя гонения, которым периодически подвергались на протяжении трех веков, главным образом из-за собственной нетерпимости во взглядах. Можно утверждать наверняка, что они первыми поколебали ту веротерпимость, с которой в политеистическом Риме относились ко всем религиям. Они вполне могли бы следовать своему культу без помех, если бы позволяли остальным ту же свободу. Однако тот пыл, с которым они объявляли ложными все учения, кроме их собственного, оскорблял ревностных почитателей других богов и нарушал мирное существование общества; отвергая подчинение государству, в котором они проживали, отказываясь брать в руки оружие на основании утверждения «Nolo militare; militia mea est ad Dominum!»[140]
, они вызывали негодование представителей закона. Когда начались гонения и христиане были вынуждены собираться и отправлять свои обряды втайне, сама эта секретность стала причиной дальнейших преследований и более суровых разбирательств. Таинственность вызывала подозрения, и ее пытались объяснить, строя различные догадки. Очень скоро против христиан начали выдвигать обвинения, которых едва ли сумел избежать любой культ, практикуемый втайне. Распространились слухи, что они творят мерзости и занимаются ритуальными убийствами младенцев. Общественное мнение, всегда легковерное ко всему, что касается темы зла, еще более ополчилось против них, и последовали новые, более серьезные беспорядки. Христиан обвинили в безбожии, неподчинении властям и подрыве общественного порядка.Суровость наказания, которому их подвергло государство, прежде безразличное к религиозным убеждениям своих граждан (в правящих кругах преобладал агностицизм), была продиктована желанием подавить элемент, который начал вызывать возмущение в обществе, а не мстительностью или нетерпимостью по отношению к новому культу родом из Сирии.
Мы видим, что при Клавдии назареев изгоняют из Рима как нарушителей общественного порядка; при Нероне и Домициане их объявляют hostes publici[141]
, и они подвергаются первым серьезным гонениям. Но то, что римлянам было противно преследование лишь по религиозным мотивам, проявляется в поведении императора Нервы, который запретил доносы и притеснения за вероисповедание и призвал обратно ранее изгнанных христиан. Его преемник, справедливый и мудрый Траян, возможно спровоцированный яростным восстанием евреев, случившимся в его правление, поначалу выступил против христиан, однако позже даровал им полную свободу веры. Точно так же не преследовал их и образованный император Адриан, который, кстати, настолько одобрял их учение, что даже собирался включить Христа в пантеон римских богов. Оставил их в покое и его преемник Антонин, несмотря на то что был так предан вере своей страны и служению богам, что заработал себе прозвище Пий[142].С воцарением императора-философа Марка Аврелия, который был враждебно настроен по отношению к новому учению не только потому, что сам являлся приверженцем стоицизма, но и потому, что питал к христианам политическую неприязнь, началась новая масштабная волна гонений, ставшая уделом христиан на ближайшие 60 лет – время правления четырех императоров, до воцарения Севера Александра в третьем десятилетии III века н. э.
Считается, что мать Александра, Юлия Мамея, получала наставления в новом учении от александрийца Оригена Адаманта, хотя ее обращение в христианство и ее мысли о нем, похоже, ненамного опередили убеждения Адриана: говорят, что она включила образ Христа в группу добрых богов, установленных в ее ларарии[143]
.В течение 20 лет христиане жили в мире и наслаждались полной свободой. За этим последовал период суровых притеснений, начавшийся при Деции, продолжавшийся при Валериане и Аврелиане и достигший пика при Диоклетиане, в начале IV века, когда христианам пришлось пережить самые жестокие и безжалостные гонения. Однако конец их страданий был близок: с воцарением Константина в 312 году для христианства началась новая эра. Константин, которого христиане поддержали как своего спасителя, согласился с неизбежным превосходством, обретенным новой религией менее чем за 300 лет, и был вынужден признать право ее приверженцев не только на существование, но и на полномочия.