Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Инквизиторы лично, как им предписывал Торквемада, посещали пытку в сопровождении писца, который подробнейшим образом записывал ход процедуры. Из всех орудий наиболее простым была дыба для подвешивания: она состояла лишь из веревки, пропущенной через блок, закрепленный на потолке пыточной. Руки узника связывали за спиной, и к ним прикрепляли один конец веревки. Затем за другой конец веревки тянули, отчего руки поднимались назад и вверх, пока человек на вставал на цыпочки, а потом и вовсе не поднимался в воздух, при этом весь вес его тела переносился на напряженные руки. В этот момент возобновлялся допрос, и узника спрашивали, не желает ли он сознаться. Если он отказывался говорить или говорил не то, что желали слышать допросчики, его поднимали к потолку, а потом резко опускали на несколько футов, остановив падение рывком, от которого его руки почти выворачивались из суставов. Снова задавали вопросы, и, если человек упорствовал, его вновь резко опускали вниз, и так несколько раз, пока он не опускался на землю или не сознавался. Если узник опускался на землю не сознавшись, к его ногам привязывали груз, усиливая таким образом пытку, и возобновляли мучения. По мере продолжения пытки увеличивали вес груза, удлиняли этап опускания или оставляли человека висеть – до тех пор, пока у него не удавалось вырвать признание или пока узник не достигал предела своей стойкости из-за вывихнутых плечевых суставов[293]. Во втором случае пытку могли приостановить, чтобы, как мы уже видели, продолжить ее два или три дня спустя, когда узник в достаточной степени придет в себя. Писцы тщательно записывали происходившее на audiencia – какой вес привязывали к ногам, сколько подъемов на дыбу выдержал человек, какие вопросы ему задавались и какие ответы получены.

Лестница, или пытка водой, была более сложной и гораздо более жестокой; похоже, святая палата оказывала ей наибольшее предпочтение. Узника помещали на узкое короткое орудие пытки в форме лестницы, наклоненной так, чтобы голова находилась ниже уровня ног, – вскоре вы поймете почему. Голову фиксировали в одном положении при помощи металлического или кожаного обруча, а кисти и ступни привязывали к сторонам лестницы так крепко, что любое движение заставляло веревку впиваться в тело. В дополнение к этому к бедрам, ногам и рукам привязывали жгуты – куски веревки, которые плотно связывали каждую часть тела, иногда даже торс поверх рук. Между телом узника и веревками вставляли палку, поворот которой приводил к стягиванию жгута; таким образом, вначале возникало сильное сдавление тканей, а затем крайне мучительная боль – если палку вращали достаточно долго, то веревки впивались в мышцы до тех пор, пока не разрывали их до костей. Рот узника раскрывали и удерживали раскрытым при помощи железного приспособления под названием bostezo[294]. Узнику затыкали ноздри, а поперек рта накладывали длинную полосу ткани – toca[295]

, которая проникала глубоко в горло под весом воды, лившейся в раскрытый рот. По мере того как вода, которую медленно и непрерывно лили на ткань, проникала через нее, узник страдал от всех мук удушения, тем более жестоких, что инстинкт заставлял его совершать тщетные попытки облегчить свое состояние. Он постоянно с усилием глотал воду, надеясь таким образом впустить хоть немного воздуха в разрывающиеся легкие. Немного воздуха в них действительно попадало – ровно столько, чтобы он оставался живым и в сознании, но недостаточно для того, чтобы смягчить ужасные страдания задыхающегося человека, поскольку ткань все время оставалась мокрой под весом льющейся воды. Время от времени toca поднимали и приглашали тяжело дышавшего несчастного сознаться. Для того чтобы побороть его упрямство и, вероятно, чтобы привести в чувство, когда он почти терял сознание, палачи начинали крутить один-два жгута на его или ее теле (святая палата не делала различий между полами в таких делах). Чтобы предотвратить рвоту, которую может вызвать любая пытка, а potro в особенности, инквизиторы со своим неизменным вниманием к деталям давали распоряжение не кормить узника за восемь часов до начала пытки. Писца, присутствовавшего при audiencia de tormento[296], просили записывать не только вопросы и ответы, но и все детали применяемой пытки – в частности, сколько кувшинов воды применялось, поскольку именно они служили мерой суровости испытания

[297].

Дыба-ложе слишком хорошо известна, чтобы описывать ее здесь, – в свое время она использовалась во всех странах Европы. При всей жестокости она, вероятно, была наименее жестоким орудием пытки, применявшимся в те времена.