Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве

Этого ответа, каким бы коварным и софистическим он ни был, оказалось недостаточно, чтобы протесты утихли. Они продолжились, становясь все более требовательными, и папа, не имея возможности их игнорировать и боясь возможного скандала, пошел на некоторый компромисс. С королевского согласия Иннокентий VIII издал несколько булл, каждая из которых приказывала католическим королям допустить к тайному отпущению 50 человек с последующим освобождением от наказания. Эти тайные отпущения покупались высокой ценой, и даровали их при условии, что в случае возврата прощенного к иудаизму с ним будут обходиться как с повторно впавшим в ересь, а тайное отпущение его грехов будет обнародовано. Такие отпущения были особенно полезны в случае с умершими: некоторые из них по просьбе их наследников были включены в списки тайно прощенных, и таким образом их наследство избежало конфискации.

Всего в 1486 году папа Иннокентий издал четыре таких буллы[339]

. В последней из них он предоставил королю и королеве решать, кто будет допущен к этой милости, и им даже было разрешено включить в список тех, в отношении кого уже начались судебные разбирательства. Неизвестно, насколько хладнокровно отнесся Торквемада к этим буллам; но вскоре мы увидим, как его раздражало вмешательство папы иного характера.

Симония никогда не была распространена в Риме столь широко, как при папе Иннокентии VIII. Он был скандально известен своей алчностью, и некоторые сметливые крещеные евреи раздумывали, как обратить ее себе на пользу. Они ловко дали понять святому отцу, что, хотя они и являются добрыми католиками, жестокость великого инквизитора по отношению к людям их крови настолько велика, что они живут в постоянной тревоге и страхе, как бы само обстоятельство их еврейского происхождения не стало достаточной причиной для подозрений или не сделало их жертвой происков злых недругов. Поэтому они просят его святейшество даровать им привилегию быть исключенными из-под юрисдикции инквизиторов. Эта неприкосновенность стоила дорого, и вскоре остальные, видя успешные усилия авторов этой хитроумной идеи, последовали их примеру и принялись ставить палки в колеса скорого суда Торквемады.

Можно не сомневаться, что это вызвало у него праведный гнев, несмотря на раболепный и обиженный тон его протестов, обращенных к понтифику. Иннокентий ответил ему бреве от 27 ноября 1487 года, в котором говорилось, что в случае, если великий инквизитор сочтет необходимым начать судебное преследование одного из таких привилегированных лиц, он должен уведомить апостольский суд обо всех существующих уликах против обвиняемого, чтобы его святейшество мог решить, сохранит ли это лицо свои привилегии[340]

. Из этого неизбежно следовало, что в случае ереси или подозрения в ней папа должен позволить святой палате следовать своей процедуре; так что те евреи, которые купили неприкосновенность, должны были осознать, что имеют дело с человеком, который понимал экономику (и ловкость, с которой ею нужно заниматься) даже лучше, чем они сами, несмотря на их прославленную дальновидность в таких делах.