Тайны лабиринтов времени

– Он тебя не понял или выкаблучивается по глупости своей, тля заморская?

– Выкаблучивается, – уверенно ответил я.

Кат тут же нанес турку удар – и тот повалился на палубу. Кат, взяв за шиворот, поднял турка и поставил перед Явором на колени. Турок продолжал молчать, тогда кат стал избивать янычара – и тот не выдержал:

– Эскадра шла в крепость с военной помощью, командовал эскадрой я, а ценный груз везли для хана в крепость.

Кат отрубил голову турку, и на этом допрос закончился. Явор поднялся и вышел из каюты.

Награбленного было очень много. Чайки переполнены золотыми и серебряными монетами, посудой, кольцами и кулонами, оружием и брошками разных размеров, драгоценными каменьями. Ткани, специи, огромные мешки с опиумом и табаком… Этого добра хватило, чтобы до отказа забить все корабли нашей казачьей эскадры, а также еще заполнить трюмы двух захваченных галер. Теперь этими галерами управляли освобожденные рабы, не все из них захотят присоединиться к казачьему войску, но вольному – воля, а спасенному – рай, как говорится.

Мы возвращались в Черноморск – нашу станицу, а запорожцы – домой, на Днепр. Измаил был разграблен до основания, и в ближайшее время крепость не представляла опасности, но вскоре ее снова заселят турки и татары, а казаки вновь их побьют и пограбят. Так будет продолжаться, пока османы не покинут этот гостеприимный для них край. Казаки погуляли на славу, одних рабов освободили с тысячу душ, шутка ли.

– Пора домой, атаман! – Пора, хлопцы.

Ах, казак, ты иди на войну,

Убивай и топчи, забирай —

И скачи до хаты, до жинки,

До риднои маты…

– Поднимай паруса, айда домой!

Обратная дорога была короче и длиннее одновременно. Султан не снарядил погоню, хотя мы ждали, что каждую минуту на горизонте появятся галеры. Корабли, с перегруженными трюмами, шли медленно, да и эскадра увеличилась на две галеры, зато пушек у казаков прибавилось. Мишка с казаками сняли со стен Измаила и перетащили на наши корабли десять орудий. У турок взяли шелковые паруса, и когда подходили к станице, подняли их и дали залп из всех гармат. Месяц казаки гуляли, не просыхая, свадеб сыграли великое множество. Золото и скарб богатый разделили по-братски.

На кругу порешили треть оставить и спрятать в пещерах и катакомбах. Никто не знал, где и в каких местах были спрятаны сокровища казаков, Явор организовал все так, чтобы запутать следы схронов. Только никто из казаков в те катакомбы и так не полезет, боятся душегуба – воровского атамана. А курень отстроился, и уже станица Черноморская разрослась на десятки верст вдоль побережья.

Явор ходил сам не свой, казак дуреет от безделья, а если нет семьи и не о ком заботиться, кроме себя любимого, тогда пиши – пропало. И вспомнилось Явору далекое время, когда он, еще молодой казак, пришел с первого своего похода на Черном море.

Было это очень давно, когда причалили после похода узкогрудые казацкие челны, чайки, к черноморским берегам. Вышли казаки на берег, оглянулись по сторонам, и улыбка осветила их усталые, загорелые лица. Дальше расстилались бескрайние плодородные степи, в которых трава поднималась выше человеческого роста. В бурных водах Черного моря рыба всякая сновала – хоть шапкой ее лови…

– Здесь, видать, станицу будем ставить! – сказал дед Тимофей, старый сечевик, умелый коваль и отважный воин. – Нема края, найкращего, чем этот край! Обильная земля, привольная! Здесь жить будем! Здесь станем матушку нашу Русь и Украину беречь от ворогов-турков! Построили куреня и почалы делить между собой.

Рядом с Тимофеем стояло трое молодых казаков-побратимов – тоже храбрых бывалых воинов, а я тогда в первый поход свой ходил с казаками-черноморцами, – вспоминал Явор, – надеялся на неспокойную жизнь, полную приключений и, конечно уж, больно мне хотелось побольше добыть зипунов. А тут тихо, как в раю, и сытно, люди добрые, и в скором времени похода явно не будет. В нашей ватаге кого только не было: и черноморцы, что отбились от своих куреней; и беглые с Руси; и беглые солдаты; и те казаки, что ушли из Запорожской Сечи подальше от реестровых атаманов, состоящих на службе у панов да помещиков. Но просчитались казаки, потому как убежали от одного душегуба-атамана, а нашли…

– Добрая земля! Добрая! – сказал круглолицый, широкоплечий Павло. – Эх, и заиграет сердце, когда запашем мы эту целину, да бросим в нее золотые пшеничные зерна!

– Богатый край! Заживем неплохо, – подхватил второй побратим, рослый горбоносый Иван. – На такой земле можно бесчисленное множество богатств раздобыть!

– Да, можно здесь деньги нажить несметные! – воскликнул третий побратим, маленький и быстроглазый Петро.