Тайны осиного гнезда. Причудливый мир самых недооцененных насекомых

Так ли это неожиданно? Мы знаем, что у ос-полистов индивиды способны узнавать своих соседей по гнезду, но нет никаких доказательств наличия у них способности оценивать степень родства друг с другом. Как мы можем рассчитывать отыскать связь между степенью родства и репродуктивным неравенством, если у объектов исследования отсутствуют механизмы, позволяющие обнаруживать и измерять именно ту переменную, которую мы считаем важной? Кроме того, считается, что у Polistes (и других пчел и ос) возраст или порядок появления в гнезде предсказывает степень участия в размножении лучше, чем размер тела. Поэтому стоит ли удивляться тому, что взаимосвязь между конкурентоспособностью и репродуктивным неравенством оказывается слабой?

Возможно, мы измеряем конкурентоспособность не тем способом, который будет биологически значимым в данном вопросе. Вступают ли члены группы в яростные схватки, чтобы заполучить кусок репродуктивного пирога, или же сражаются, потому что жаждут сохранить

за собой уже имеющуюся долю? Что является причиной, а что следствием – вечный больной вопрос для полевых эмпирических исследований, и здесь решающее значение имеют экспериментальные манипуляции с потенциальными переменными, а не наблюдаемые корреляции. Что же еще такого может происходить при переговорах о праве на размножение, чего мы еще не наблюдали?

До недавнего времени считалось, что подчиненной особи доступен выбор лишь из двух вариантов: оставаться с группой и помогать, возможно, за небольшой кусочек репродуктивного пирога, или же действовать в одиночку и стать хозяйкой собственной судьбы в роли одиночной размножающейся особи. Есть ли другие пути? Вполне возможно, у подчиненных особей существует больше вариантов выбора, чем мы думали, особенно если их помощь является таким ценным товаром для доминантной размножающейся особи. Таким образом, ценность помощи может зависеть от спроса на помощь и ее предложение. Зависит ли решение доминантов о том, сколько они готовы заплатить за помощь, от обилия доступных помощников?

Это классическая теория рынка, и вы, несомненно, испытывали ее на себе. Примером может служить цена, которую люди были готовы заплатить за основные строительные материалы в Великобритании в период с 2020 по 2021 год. Сокращение поставок, вызванное пандемией коронавируса, привело к росту цен на 20–50 %. Люди готовы были платить любые деньги за кирпич, черепицу, цемент или лесоматериалы, необходимые для их стройки. Примечательно, что особи-основательницы в колониях Polistes dominula, похоже, поступают точно так же. Когда в популяции ощущается дефицит помощников, доминанты уступают бо́льшую долю участия в воспроизводстве основательницам-подчиненным, чтобы заручиться их необходимой помощью.

Это передает право выбора в цепкие лапки подчиненных особей: возможности вне колонии внезапно становятся весьма привлекательными. Хитрая подчиненная особь будет рекламировать свои услуги в разных гнездах[172]

, подыскивая «работодателей», которые предложат самую высокую цену, а качество этих вариантов выбора на стороне (того, что предложат ей в других гнездах), в свою очередь, также повлияет на рыночную цену ее помощи. Модели неравенства явно были слишком простыми. Социальные контракты работают как рынки: потребительский выбор, смена поставщиков и меняющаяся конкурентная среда создают динамичную рыночную площадку, напоминающую наши фондовые рынки. Переговоры и соглашения в этих простых сообществах животных, возможно, довольно схожи с человеческими: выбирая новую работу, мы тоже стараемся тщательно изучить все варианты, прежде чем выбрать меньшее из зол. Почему бы осам не поступать так же?

V

Я хотела бы вернуть вас в холодную гибернакулу в Италии, где толпятся десятки сонных европейских бумажных ос – словно ожидающие своего вылета туристы в аэропорту. Вспомните, что эти осы, очевидно, пользуются эмпирическими правилами для поиска родственника для совместного гнездования. Давайте сейчас изучим данные более тщательно. Хотя многие из основательниц в итоге действительно закладывают гнездо совместно с родственниками, приходится признать, что в типичной популяции 15–35 % подчиненных особей фактически не состоят в родстве с доминирующей осой. Это означает, что значительное число ос не получает никакой косвенной приспособленности от своей роли альтруистов. Выводок, который они выращивают, играя роль помощников, передаст их гены следующему поколению с вероятностью не большей, чем какой-то случайно выбранный представитель популяции. Если бы помощь была единственным доступным им образом жизни, это можно было бы понять, но все эти осы – особи, потенциально способные к размножению. Зачем же отказываться от создания собственного гнезда и помогать растить неродственный выводок?