Тайны Торнвуда

Наше молчание как будто бы не смущало и не беспокоило Дэнни. Возможно, он к этому привык, для него мир всегда был безмолвным. Я вспомнила, как вчера в церкви он сказал, что не всякая тишина одинакова, и начала понимать. Между нами возник покой, лишенный речи, свободный от разговоров, оттеняемый пением цикад и стуком жучков о бумажные фонарики Бронвен, приглушенной беседой Кори по телефону. И однако я остро осознавала его присутствие и не могла переключить внимание ни на что другое.

Его руки задвигались:

«Вы слышите девочек?»

Я кивнула, указывая в сторону палисандрового дерева. Прибегнув к объяснению на пальцах, я споткнулась на имени Бронвен, забыв о перекрещенных пальцах на «в» и испортив все дело.

«Тайное место Бронвен».

Дэнни кивнул:

«В Торнвуде их полно».

Пальцы у меня заплетались.

«Легко заблудиться».

«Вам здесь нравится?»

Этот вопрос вызвал у меня искреннюю улыбку.

– Обожаю это место, – сказала я, двигая пальцами перед сердцем. Провела рукой от живота к груди, затем обозначила разделительную линию пальцами. – Чувствую себя как дома.

Дэнни оторвал взгляд от моих губ и улыбнулся, глядя мне в глаза.

«У вас есть тайное место?»

Может, виной тому было выпитое пиво, а может, приятное послевкусие от конфет. Или жара, или легкое изнеможение после длинного, насыщенного эмоциями дня, или даже непривычное удовольствие от пребывания в компании. Неважно, по какой причине, но я вдруг встала и поманила Дэнни за собой. Мы спустились с веранды, прошли через густые заросли гортензии и попали на дорожку, которая вела в сад перед домом. Миллеры великолепно поработали. В сумеречном свете трава казалась зеленым ковром. Деревья избавились от неправильно росших веток и теперь стояли в тени, их опавшие листья шуршали у нас под ногами.

Когда мы дошли до увитой розами беседки, я повернулась к Дэнни:

– Не совсем тайное, но, бесспорно, мое любимое.

Он нахмурился, озираясь вокруг и, без сомнения, видя в беспорядке перепутанные голые плети и искривленные стебли, полусгнившие цветочные арки и высохший шиповник. Затем неторопливо подошел к скамейке внутри беседки и тяжело сел. Отломил, дотянувшись, ягоду шиповника с нависавшей арки. Растерев пальцами сухой плод, он высыпал труху на землю, затем посмотрел на меня. Я поняла, что он недоумевает – совсем как недоумевал Хоб, – почему я не выкопаю все эти старые розы и не посажу вместо них что-то другое?

Поэтому я подготовила оправдания: «Я жду зиму для новых посадок», «Я все еще изучаю каталоги растений с голой корневой системой, меня отвлекли другие заботы, в смысле, переезд», – и все прочее…

Но вопроса так и не последовало. Вместо этого Дэнни похлопал по скамейке рядом с собой, приглашая меня сесть. Достал блокнот, написал строчку, слова едва читались в полумраке:

«Я понимаю, почему вам здесь нравится».

– Да?

«Отличный вид».

– О… конечно.

Мгновение я поерзала, а потом пересела на дальний конец скамейки и проследила взгляд Дэнни, обращенный на долину.

Солнце скрылось за далекими, оставшимися от вулкана горами. Небо было черным, темнота поглотила сад. Ночь была роскошной, воздух тихим и теплым, в нем едва улавливались остатки ароматов нашего пира. Девочки теперь вели себя поспокойнее, но их бестелесные голоса плыли в тишине – приглушенным контрапунктом к эху громких, взволнованных переговоров Кори где-то в доме.

На моем запястье сомкнулись пальцы. Дэнни игриво тянул меня, пока я не села немного ближе. Он раскрыл мою ладонь и начал водить по ней пальцами. Вверх по руке до головы побежали мурашки, зазвенело в ушах. От Дэнни что-то исходило – не тепло, нет, но какая-то первобытная энергия, заставлявшая чувствовать себя странно и глупо, не совсем в своей тарелке.

Он постучал пальцами по моему запястью. Я опустила глаза. Затем поняла, что он делает. Он написал букву «В», затем «А». Я улыбнулась. Он отказался от блокнота, предпочтя мою руку. Я наблюдала за появлением слов: «Вам нужны новые розы».

Я засмеялась. Вообще-то захихикала. Как влюбленная дурочка. С каждой новой буквой по моей ладони и вверх по руке бежали новые мурашки, будоража нервную систему, одолевая мое сопротивление. Моего затылка и волос касались трепыхающиеся крылья бабочек. Я попыталась вырваться, но сильные пальцы Дэнни не отпускали меня.

«Я посажу их для вас».

Я покачала головой.

– Нет.

«Да, я даже куплю розы. Какой ваш любимый цвет, розовый?»

Когда он выписал завиток вопросительного знака, я узнала о себе смешную подробность: я боюсь щекотки.

– Нет! – почти выкрикнула я, вырывая руку. – Зеленый.

Дэнни отстранился. Он смотрел мне в лицо, его глаза скрывались в тени. Отломив прутик от ветки рядом со своей головой, он разломал его на кусочки, бросил их под ноги. Потер круговым движением грудь и постучал себя по подбородку, что означало: «Мне нравится это тайное место».

Я улыбнулась. Оно мне тоже нравилось.

* * *