Тайные страсти

Себастьян послушно двинулся за Эстевесом не очень представляя себе предмет разговора.

— После пережитой трагедии, — заговорил Эстевес, убедившись, что их никто не услышит, — нам лучше сразу решить вопрос, что будет с Алехандрой.

— Не понимаю, в чем здесь проблема, — пожал плечами Себастьян, — будет логично, если она станет жить с отцом.

— А вы считаете себя ее отцом? — подозрительно осведомился Эстевес, мгновенно переходя на угрожающий тон.

— Не только считаю, — усмехнулся Себастьян, — но и являюсь им!

— Нет, не являетесь! Родители отвечают за своих детей и воспитывают их, чего вы никогда не делали.

— Но не по своей вине, — успел возразить Себастьян.

— Да? — изумился Эстевес. — Так вы хотите сейчас, когда ее мать умерла, сказать Алехандре всю правду? Сказать, что вы ее изнасиловали и, тем самым, стали виновником всех последующих несчастий? Нет уж, я лучше увезу ее за границу, чтобы показать там лучшим специалистам и избавить от ваших наглых притязаний.

Себастьян не успел ничего возразить, потому что Эстевес отошел от него и, взяв под руку Дельфину, направился к выходу с кладбища.

Когда Камило возвратился с кладбища и сменил Мартини, который успел рассказать ей, что операцию делал именно Себастьян, Мария Алехандра чувствовала себя намного лучше и приветливо улыбнулась ему. Он сел рядом с постелью и взял ее за руку.

— Ты знаешь, когда я сегодня увидел могильную плиту с твоим именем и на секунду представил, что под ней лежишь именно ты, то вдруг понял, что ни за что на свете не согласился бы тебя пережить. Меня охватило такое странное и сильное чувство, что я чуть не разрыдался… Впрочем, слез там хватало и без меня. Эулалия так переживала, что мне хотелось сказать ей правду, а отец Фортунато произнес очень красивую речь. Тебе надо будет, как-нибудь, отблагодарить его за это.

— А что Дельфина?

— Дельфина явно раскаивалась, чего не скажешь о Самуэле. Знаешь, если он не угомонится и вновь сунется в политику, я буду бороться с ним до тех пор, пока не положу конец карьере этого лицемера.

— Но Алехандра?

— Алехандра твоя дочь и ты сама ей все объяснишь.

— Но как я выйду отсюда, как я смогу вернуться к нормальной жизни, когда все уже считают меня мертвой?

— Да, — задумался Камило, — здесь существуют определенные сложности. Эх, если бы ты тогда подождала всего час, то смогла бы выйти из тюрьмы как положено, с распоряжением о твоем освобождении на руках! Впрочем, и теперь, если ты все же предстанешь перед властями и наймешь хорошего адвоката, то сможешь очень быстро оказаться на свободе, поскольку твое бегство из тюрьмы имело всем понятное оправдание — жизнь дочери…

— Тогда в чем дело, Камило? — нетерпеливо поинтересовалась Мария Алехандра. — Почему бы нам не сделать именно так?

— Потому что в этом случае Мартин и Себастьян могут лишиться своих лицензий на право заниматься медицинской практикой, — отвода глаза, глухо признался он.

— А ты, Камило? — живо спросила Мария Алехандра. — Ведь у тебя тоже будут неприятности?

— К несчастью, наше законодательство еще весьма несовершенно, — только и вздохнул он, и она поняла, что угадала.

Прошло три недели, за время которых и мать, и дочь заметно поправились. Но если причины вынужденной изоляции Марии Алехандры заключались в несчастливом стечении обстоятельств, то причины изоляции ее дочери крылись совсем в ином. Когда она еще лежала в больнице, а Фернандо, сидя у изголовья ее кровати и глядя в ее сияющие от счастья глаза, шептал ей слова любви, Эстевес твердо решил как можно искуснее воспрепятствовать их отношениям. Наученный горьким опытом, он не стал говорить об этом открыто, а, вызвав Фернандо в коридор, заявил, что врачи настоятельно рекомендуют отправить Алехандру за границу.

— Мы должны признать, что живем в слаборазвитой стране, заметил по этому поводу Эстевес — а потому Алехандру стоит показать настоящим специалистам. Однако, она не захочет расставаться с вами, а потому, чтобы легче было ее уговорить, постарайтесь какое-то время не показываться ей на глаза. Как только мы уедем, обещаю, что объясню ей ваше поведение. Ну, а по возвращении, если хотите, объявим о вашей помолвке.

Эстевес рассчитал все очень точно — пораженный и обрадованный его последней фразой Фернандо тут же согласился на все его предыдущие доводы и дал обещание прекратить свои визиты к Алехандре, которую вскоре выписали из больницы и перевезли домой. Впрочем, это оказалось легче сказать, чем сделать, а потому он решил написать ей письмо, в котором все объяснить. У него было и радостное известие — одна из небольших студий решила выпустить пробным тиражом диск с записями его песен, который он решил целиком посвятить Алехандре. Когда письмо было готово, он отправился в дом и вручил его Бените, которая незамедлительно передала его Самуэлю.

Пока он задумчиво вертел его в руках, из комнаты Алехандры вышла взволнованная Дельфина.