Такие разные братья

Старик от взмаха руки Ратко отлетел к стене, крепко об неё приложился и остался лежать на земле. Мужичок, тащивший Катерину, вообще не понял, что с ним случилось, просто резко закончился воздух и в глаза потемнело. Ещё двое, кинувшиеся ему на помощь, были уверены, что этот слишком борзый парень сейчас навсегда останется лежать на земле, он-то был без оружия. А они с ножам и кастетами, у одного из них и меч был. Меч Ратко очень даже пригодился, когда выскочил последний из нападавших разбойников, огромный и плечистый мужик с булавой. Ратко спасло только то, что он успел мечом достать по руке, эту самую булаву на его голову опускавшую. Мужик заорал так, что это услышали даже пирующие. Первым вылетел Бранко, собиравшийся обернуться Волком, и именно в этот момент обнаруживший Катерину. Она лежала полностью закутанная в плотную ткань, пропитанную каким-то одуряющим зельем. Вокруг валялось трое похитителей, а четвертый, рухнувший на колени, выл, держась за окровавленную руку. Старик, её выманивший, мотал головой около стены и стонал. Ратко, едва увернувшийся от проклятой булавы, бежал от последнего разбойника к лежащей Катерине. Они вдвоём с Бранко-Волком, содрали ткань, и увидели, что она почти без сознания. На шум начали собираться люди, из палат стали выбегать пирующие, принесли факелы. С момента выхода Катерины из палат прошло самое большое пара минут. Баюн выскочил в окно, и уже обнюхивал Катерину.

— Ратко возьми её на руки и быстро неси в палаты. Волк…

Но тот уже шагнул в темноту из освещенного круга и через минуту в отдалённом уголке сада послышались истошные вопли остальных разбойников, ожидающих, когда же их сотоварищи принесут знатную, самую желанную в Лукоморье добычу. Когда они услышали вой раненного с булавой, они попытались было сбежать, но сбежать от Волка было затеей заведомо невыполнимой.

Катерина ничего не поняла. Старик со слезами на глазах, умолял его выслушать. Она устала от танцев, и охотно пошла за ним. А потом он её резко толкнул и на голову обрушилась душная темнота. А когда ей удалось открыть глаза, она увидела Ратко. Он куда-то её нес. На лице кровь, вид дикий. Она испугалась было, но тут же услышала громкий голос Баюна, распоряжавшегося отнести её в какую-нибудь светлицу, чтобы дать прийти в себя. Потом опять пришлось глаза прикрыть, была бы возможность и уши бы заткнула, потому что вокруг заметалось множество людей, и крики были такие, словно на поле боя. Наконец, княгиня Варвара самолично проводила Ратко с Катериной на руках, Баюна и вернувшегося очень мрачного Бранко в ближайшую светлицу. И дверь плотно закрыла.

— Катюша, радость моя, как ты? — голос Кота прорвался сквозь шум в ушах и Катерина, сделав усилие, открыла глаза.

— Что случилось? — голова кружилась, словно очень сильно перекаталась на аттракционах.

— Не досмотрели мы, прости, сестра, — Бранко понурился.

— Тебя увезти пытались какие-то разбойники, — объяснил Баюн. — На голову ткань набросили, пропитанную зальем сонным. И хотели в сады уволочь. Но, тут уж им на дороге Ратко попался. Ты как увидел-то?

— Да я озлился, что её опять с просьбами донимают, но ещё подумал, что прав я больше не имею, чего соваться буду… А потом заметил, что старик одет бедненько, а сапоги, впору князю такие носить. Я и выскочил за ним. А там уже Катерину схватили.

— Пятерых князь положил. Остальные… Ну, в общем, о них тоже можно не беспокоиться, — махнул рукой Волк-Бранко.

— Нда, — Баюн покосился на бледную как полотно Катерину. — Радость моя, давай-ка тебя Волк отнесёт в терем.

Катерине очень хотелось не просто в терем, а в Дуб, в свою комнату, в одеяло с головой закутаться и под кровать залезть. На пару дней минимум. Но она покачала головой и тут же за неё схватилась. — Ой, как кружится. Ратко пусти.

— Я отпущу, но ты упадёшь, — хмуро предупредил Ратко. — Ударишься.

— Не буду я падать, тем более ударяться, не хватало ещё! — Катерина решительно схватилась за руку Бранко. Переждала, пока не перестанет кружится голова, проявила сумку и достала оттуда флакон с живой водой, чуточку отпила. — Фууух, кажется всё. Прошло. А там-то что твориться? — спросила она, убирая флакон в сумку, и скрывая саму сумку. — Судя по звукам, жуть какая-то.

— Она самая, — Баюн прислушался. — Князь Алипий кричит, княгиня, по-моему плачет и не она одна. Девицы почти все воют и рыдают. Просто за компанию. Царевичи-королевичи возмущаются кто чем. Кто-то тем, что такое допустили, кто-то тем, что ему самолично не предоставили шанса сразиться за сказочницу, а кто-то рассказывает, что бы он сам сделал с разбойниками, если бы ему дали такую возможность. Макар вот очень возмущается. Не дали ему сразиться, а то бы он ух бы что сделал!!!

— Жуть тут какая-то очень громкая и активная, — прокомментировала Катерина, покивав, заодно и проверила, а на месте её голова. Оказалась на месте.

Ратко вдруг закрыл лицо руками.

— А ты чего? — уточнил у него Баюн. — Жутью здешней заразился?

— Да только дошло, что я ведь случайно к выходу подошёл, просто с Леоном разговаривал. А если бы нет?