Талисман

Разумеется, он вез Волка с собой. Волк вернулся домой, но его большая верная тень ехала рядом с Джеком во всех грузовиках, и фургонах, и пыльных легковушках по автострадам Иллинойса. Этот улыбающийся призрак рвал Джеку сердце. Иногда он видел – почти видел – огромного, заросшего густой шерстью Волка, бегущего вдоль дороги, рыщущего по пустующим полям. Оказавшись на свободе, Волк сверкал ярко-оранжевыми глазами, а когда отводил взгляд, Джек чувствовал, как ему не хватает руки Волка в его руке. Теперь, когда ему так недоставало друга, он со стыдом вспоминал, как злился на Волка, и кровь приливала к лицу. А как часто он думал о том, чтобы бросить Волка. Стыд, какой стыд. Волк был – Джеку потребовалось немало времени, чтобы подобрать нужное слово, но он справился – благородным. И это благородное существо, столь чуждое здешнему миру, отдало за Джека свою жизнь.

Я уберег стадо от опасности. Джек Сойер больше не был стадом. Я уберег стадо от опасности. Случалось, что дальнобойщики или страховые агенты, которые подвозили этого странного, приковывающего взгляд подростка – подвозили, пусть он выглядел грязным и оборванным, а они никогда раньше не обращали внимания на голосующих на дороге, – искоса смотрели на него и видели, что он глотает слезы.

Джек скорбел о Волке, мчась по Иллинойсу. Каким-то образом он знал, что у него не будет проблем с попутками в этом штате, и действительно, стоило ему вытянуть руку с оттопыренным большим пальцем и взглянуть водителю в глаза, как его тут же подвозили. И большинство водителей История не интересовала. Хватало самых простых объяснений. «Еду к другу в Спрингфилд». «Мне надо взять автомобиль и перегнать его домой». «Отлично, отлично», – говорили водители. А слышали ли они его слова? Этого Джек сказать не мог. В его разуме перелистывались образы Волка: барахтающегося в реке в попытке спасти свое долинское стадо, обнюхивающего бумажный контейнер, в котором лежал гамбургер, заталкивающего еду под дверь сарая, врывающегося в звукозаписывающую студию, встающего на пути пуль, тающего на глазах. Джек не хотел снова и снова видеть эти образы, но они появлялись, наполняя его глаза жгучими слезами.

Недалеко от Дэнвилла невысокий мужчина лет пятидесяти, с обильно тронутыми сединой волосами и смешливым, но при этом серьезным лицом учителя с двадцатилетним стажем, бросил на Джека несколько лукавых взглядов, прежде чем спросить:

– А ты не мерзнешь, парень? Тебе надо бы надеть что-нибудь потеплее этой куртяшки.

– Есть немного, – ответил Джек. Лучезарный Гарденер полагал, что джинсовые куртки – вполне достаточная защита от холода на полевых работах, но сейчас мороз действительно пробирал до костей.

– У меня пальто на заднем сиденье, – добавил мужчина. – Возьми его. И даже не пытайся отказаться. Теперь пальто твое. Поверь мне, я не замерзну.

– Но…

– Выбора у тебя нет. Теперь это твое пальто. Примерь.

Джек протянул руку и потащил на себя тяжелый материал. Сначала бесформенный, словно отрез сукна. Потом появился большой накладной карман, продолговатая деревянная пуговица. И наконец шерстяное пальто целиком, благоухающее ароматом трубочного табака.

– Мое старое, – пояснил мужчина. – Держу в машине только по одной причине – не знаю, что с ним делать. В прошлом году дети подарили мне эту куртку на гусином пуху. Так что пальто ты можешь взять.

Джек надел его, прямо на джинсовую куртку.

– Ух ты, – вырвалось у него. Его словно обнял медведь, отдающий предпочтение табаку «Боркум Рифф».

– Хорошо, – одобрил мужчина. – Теперь, если тебе вновь придется стоять на холодной и продуваемой ветром дороге, ты сможешь поблагодарить Майлза Пи Кайгера из Огдена, штат Иллинойс, за спасение твоей кожи. Твоей… – Майлз П. Кайгер хотел сказать что-то еще, слово уже рвалось с языка, но он закрыл рот, наклонил голову, и в сером утреннем свете Джек увидел румянец, расплывающийся по щекам мужчины.

Твоей (какой?) кожи?

О нет.

Твоей прекрасной кожи. Твоей удивительной кожи, которую хочется гладить и целовать… Джек глубоко засунул руки в карманы шерстяного пальто, запахнул его плотнее. Майлз П. Кайгер из Огдена, штат Иллинойс, смотрел прямо перед собой.

– Кхе-кхе, – наконец откашлялся он, совсем как персонаж комикса.

– Спасибо за пальто, – поблагодарил его Джек. – Правда. Надевая его, я всегда буду вспоминать вас.

– Да ладно, – кивнул Кайгер, – забудь об этом. – Но на мгновение его лицо стало почти таким же, как у бедного Донни Кигана из «Лучезарного дома». – Слушай, тут есть одно местечко. – Он говорил отрывисто, в голосе звучало ложное спокойствие. – Мы можем там перекусить. Если хочешь.

– У меня не осталось денег, – ответил Джек, и от правды его слова отстояли на два доллара тридцать восемь центов.

– Об этом не тревожься. – Кайгер уже включил поворотник.