Талисман

– Отпусти своего пассажира, Слоут! – злобно бормотал Дафри. – Отпусти своего пассажира, он слишком красив для тебя!

Но кто такой пассажир? – думал Джек в эти последние секунды, когда запаниковавший Ричард тупо пытался сбить их с пути истинного, а Джек тащил его за собой, к своре дворняг, и подростков, и учителей, которые бежали позади белого волка, к станции. Я скажу вам, кто такой пассажир. Пассажир – это тот, кто едет. А где начинается поездка для пассажира? Конечно же, на станции…

– Джек, он укусит! – крикнул Ричард.

Волк, бежавший впереди Дафри, оторвался от земли. Его пасть раскрылась, как медвежий капкан. За спинами Джека и Ричарда грохнуло: Нелсон-Хаус развалился, как гнилая дыня.

И теперь уже Джек изо всей силы сжимал руку Ричарда, сжимал крепко, еще крепче, крепче не бывает, а ночь звенела обезумевшими колоколами, полыхала бензиновыми бомбами и взрывалась петардами.

– Держись! – прокричал Джек. – Держись, Ричард, мы отправляемся!

Он успел подумать: Теперь роли переменились; теперь Ричард – стадо, Ричард – мой пассажир. Да поможет Бог нам обоим

.

– Джек, что происходит? – крикнул Ричард. – Что ты делаешь? Прекрати! ПРЕКРАТИ! ПРЕК…

Ричард еще кричал, но Джек больше не слышал его: внезапно чувство обреченности лопнуло, как черное яйцо, и разум залил свет, свет и чистейший воздух, такой чистый, что можно унюхать редиску, которую другой человек выдернул из земли в полумиле от тебя. Внезапно Джек почувствовал, что может оттолкнуться от земли и перепрыгнуть четырехугольный двор… или полететь, как летали те люди с закрепленными на спине крыльями.

Да, мерзкую вонь свалки сменили свет, и чистый воздух, и ощущение полета сквозь тьму, и на мгновение все внутри Джека засверкало, а вокруг все радугой, радугой, радугой стало.

Так Джек Сойер вновь прыгнул в Долины, на этот раз спасаясь бегством из рушащегося кампуса школы Тэйера, под звон треснувших колоколов и рычание собак.

И на этот раз он перетащил с собой Ричарда, сына Моргана Слоута.

Интерлюдия

Слоут в этом мире/Оррис в Долинах (III)

Наутро после прыжка Джека и Ричарда в Долины из школы Тэйера, в самом начале восьмого, Морган Слоут подъехал к главным воротам школы. Припарковался, бесстрастно глянув на табличку с надписью «ТОЛЬКО ДЛЯ ИНВАЛИДОВ». Сунул руку в карман, достал пузырек с кокаином, отсыпал немного, втянул носом. Через несколько мгновений мир стал ярче и светлей. Классный порошок. Слоут задался вопросом: а может, начать выращивать коку в Долинах? Вдруг качество станет еще выше?

Гарденер разбудил Слоута в его доме в Беверли-Хиллз в два часа ночи, чтобы сообщить о случившемся. В Спрингфилде как раз пробило полночь. Голос Гарденера дрожал. Он страшно боялся, что Морган впадет в ярость, и злился, потому что разминулся с Джеком Сойером менее чем на час.

– Этот мальчик… этот плохой, плохой мальчик…

Но Слоут не разъярился. Наоборот, остался предельно спокойным. Ощущение предопределенности заполнило Слоута, и он подозревал, что исходило оно от другой его ипостаси, которую он называл «ваше оррисчество», каламбуря по поводу высокого происхождения долинского Моргана.

– Сохраняй спокойствие, – услышал Гарденер. – Я подъеду как смогу быстро. Пока побудь там.

Слоут разорвал связь, прежде чем Гарденер успел произнести хоть слово, откинулся на подушки, сложил руки на животе и закрыл глаза. На мгновение стал невесомым… только на мгновение… а потом почувствовал, что движется, услышал скрип кожаной упряжи, стоны железных рессор, проклятия кучера.

Глаза он открыл Морганом из Орриса.

Как и всегда, прежде всего он ощутил невероятную радость: в сравнении с этим чувством кокаин тянул лишь на детский аспирин. Грудь стала уже, вес – меньше. Частота сердцебиения Моргана Слоута составляла восемьдесят пять ударов в минуту, увеличиваясь до ста двадцати, когда он злился. У Орриса частота сердцебиения редко превышала шестьдесят пять ударов. Зрение Моргана Слоута соответствовало норме, Морган из Орриса видел куда лучше. Мог разглядеть каждую трещинку на борту дилижанса или насладиться тонкостью плетения занавесок, развевавшихся на окнах. Кокаин практически убил обоняние Слоута – нос Орриса идеально точно определял запахи земли и воздуха, мог выделить и распознать каждую молекулу.