Талисман валькирии

Следователь молчал. То ли вопросы его иссякли, то ли он раздумывал над тем, что она только что сказала. Но Клео это молчание расценила как попытку сформулировать подходящий вопрос.

Через пару минут Одинссон последний раз глубоко затянулся сигаретой и затушил ее в пепельнице.

— М-да, жаль, очень жаль, что ничего существенного вы добавить не смогли. Подобный рассказ я уже слышал от ваших коллег. Единственное, что меня поражает, это с какой уверенностью вы говорите, словно знаете наверняка, — Трой встал, подошел к приотворенному окну, легкий ветерок покачивал прозрачные голубоватые занавески.

— Какие коллеги могли вам об этом рассказать? Только я и профессор Густафссон занимались переводом рунических текстов, — Клео нахмурилась.

— Дело не в рунических текстах, а в некой женщине, повелительнице, о которой твердите не только вы, но и ваш коллега Бергман, недавно вышедший из комы, и господин Штолль, который сидит на успокоительных уколах в психбольнице, — без эмоций произнес следователь.

— Что вы такое говорите? — Клео была поражена, глаза ее защипало от слез. Хорошо, что мужчина в этот момент смотрел в окно. Чувство симпатии к нему расселось, как дым сигарет. — Я ведь не утверждаю, что верю в существование этой женщины, просто пересказываю, что говорят о ней рунические тексты.

Клео, словно отгораживаясь, скрестила руки на груди и поняла, что нет человека на этой земле, который бы поверил ей, а тем более помог расправиться с восставшим из ада чудовищем. Она почувствовала себя одинокой, ей не к кому было обратиться за помощью. И решила больше не отвечать на вопросы следователя, попытавшись сменить тему:

— Вы были у господина Бергмана? Что он вам рассказал? Кто хотел его убить?

— Вы же знаете, что я имею право умолчать о показаниях господина Бергмана? — с усмешкой глянул на нее следователь. И добавил: — Но он попросил меня передать вам, чтобы вы к нему больше не приходили. Вашему коллеге очень плохо, и если не будет улучшений, его могут отправить в клинику для душевнобольных. Видимо, кома очень плохо отразилось на его здоровье. Последний раз, когда я там был, медсестрам пришлось фиксировать его, привязывая к кровати. Он бесконечно твердит лишь одно — что восстала какая-то повелительница смерти, и ее нужно остановить, иначе наступит конец света. Якобы она-то и хотела его убить. Поэтому я в недоумении, вы рассказываете о подозрительном типе, который был на раскопках в ту ночь, когда на господина Бергмана покушались, а он утверждает, что его хотела убить женщина, — Трой подошел к столу, плеснул в стакан газировки и залпом выпил.

У Клео проявилась искра надежды.

— Выходит, у вас есть подозреваемая?

— У меня ничего не выходит, есть лишь показания двух сумасшедших. Поэтому я пришел к вам — с надеждой, что вы расскажете мне нечто существенное, — ответил он и навис над девушкой, глядя ей в глаза.

— Извините, что не оправдала ваши ожидания. Я рассказала все, что знала, — Клео встала, чтобы уйти. Вести дальше этот бессмысленный разговор не имело смысла.

— Подождите, куда вы? Мы еще не закончили. У меня есть кое-что для вас, — следователь обошел стол, достал из длинной черной папки лист бумаги и положил его перед Клео.

— Что это? — спросила она, читая заверенный нотариусом документ.

— Это дарственная, подписанная господином Бергманом, которую мы с ним составили во время опроса. Он передает вам свое имущество, автомобиль и все вещи в квартире. Вам остается только подписать, и можете забрать имущество, — следователь положил на стол ручку и связку ключей от автомобиля и квартиры.

— Я не буду ничего подписывать, что вообще происходит? Я немедленно еду к Сигге, я хочу знать, что с ним случилось.

Клео метнулась было к двери, но Трой догнал ее и, крепко держа за плечи, посмотрел в глаза:

— Стойте, да подождите же вы. Вы не можете больше его посещать, мне очень жаль, но ваш друг потерял рассудок. Его держат в отдельной палате, он очень агрессивен.

Мужчина стоял так близко, что она чувствовала запах табака, смешанный с ароматом одеколона, и видела каждую морщинку на загорелом лице. У Клео пробежали мурашки по спине и перехватывало дыхание. Но после услышанного она чуть не расплакалась, и ей почему-то захотелось, чтобы мужчина крепко обнял ее и пожалел. Но вместо этого следователь убрал руки и вернулся к столу.

— Если не хотите подписывать документ, скажите — я уйду и больше не побеспокою вас.

Клео ничего не ответила, в голове был туман, мысли путались, и она все еще не верила следователю. Девушка подошла к столу и размашисто поставила подпись на документе.

Мужчина тоже ничего не стал говорить. Он положил вторую копию документа в папку и, надев затемненные очки, ушел, бросив на прощание вежливое, ничего незначащее «до свидания».