Там, где меня нет

— Алина переведена в СИЗО, чтоб ты знал. Скоро я поговорю с ней. Как думаешь, она будет молчать? Короче, Даня, всем нам будет проще, если ты сам все расскажешь. Как есть. Я верю, что ты ни при чем, но… ты можешь знать что-то, чего не знаем мы.

— Галимуллин пару раз круто наехал на Олега Кравченко. Может, дело в этом? — задал вопрос Даниил.

Следователь в ответ скорчил гримасу.

— Ну не надо вот этого. Криминал, разборки. Все это — мимо кассы. Есть основная версия, и другими тут даже не пахнет.

Даниил ударил кулаком по столу.

— Вы просто слышите и видите только то, что хотите! — взорвался он. — Как с делом Черепанова. Сука, ты же сам закрыл глаза на многие факты. Что, считаешь, только так работа и делается?

— Ну, раскрываемость ведь поддерживать тоже надо, — усмехнулся Ершов. — А если серьезно, я в байки не верю. Факты, сука — вот именно на них я глаза не закрываю. А свои теории заговора себе в очко засунь поглубже, Шерлок, а то ведь за*бал уже.

Ершов выдержал паузу, глядя Даниилу прямо в глаза.

— Короче, советую тебе с понедельника взять отпуск по собственному желанию. Не высовывайся. Так для всех будет лучше. Потому что если информация о тебе всплывет, то будем играть по другим правилам.

— Но…

— И давай, скажи уже: ты состоял в сексуальных отношениях с женой Галимуллина?

Даниил долго раздумывал.

— Да не сиди ты молча, мать твою! — закричал Ершов. — Я тебе помочь хочу, а ты как кретин себя ведешь, чтоб тебя!

Но Даниил продолжал молчать. Следователь взял себя в руки. Встал со стула и вышел из кабинета, не хлопая громко дверями и не говоря ничего напоследок.

20

Ольга поставила точку. Она знала, что еще придется заниматься редактированием, чего крайне не любила. Совсем другое дело — записывать придуманное. Ей нравилось, когда сюжет пролетал перед ней величественной птицей или дул ветром в лицо. Перечитывая во время редактирования по десятку раз знакомые строчки, она теряла ощущение полета, драйв. Было в этом, по ее мнению, нечто похожее на жизнь в браке.

— Я подарю тебе целую историю, — пропела она, массируя виски.

Вдруг она ощутила, как в тело вонзились миллионы маленьких иголок. Чувство такое, будто ногу отсидела, — но по всему телу. Кончики пальцев не чувствовали головы, а сознание куда-то провалилось.

— Какие чудные здесь котлеты, — сказала она монитору. — Прямо пальчики оближешь.

В знак доказательства она стала облизывать пальцы рук, закатывая глаза в наслаждении. Логично, ведь если не чувствуешь внешней оболочки, попробуй добраться до себя изнутри. И не будет страшно. Просто почувствуй сама себя. Сделай себе приятно…

Она запустила руку в спортивные штаны и почувствовала, что намокла. Возникли мысли о струях воды в душе, о чистоте. Пока она не пробралась внутрь, она совсем ничего не чувствовала. Тело, бренное, бесполезное, такое непривлекательное (так ли это?), высвобождает душу. Просто нужно почувствовать ее. Потянуть, только аккуратно.

Ольга застонала. Продолжая держать левую руку в штанах, правой щелкнула кнопкой мыши и включила музыку. Rammstein. Du Hast. Удары — как по голове молотком.

Был вечер, но она не особо боялась, что будут стучать в стену соседи. Включила громче. Еще громче. Да. Вруби на полную катушку, ты, грязная шлюшка!

Ей казалось, что по ее телу, строго вверх, поднимался воздушный шарик, и уже в голове он вдруг внезапно лопнул. А что после? Волной расслабления накрыло бренное тело, и оно будто бы вернулось, но нет, не вернулось, это всего лишь обман, никто никогда не покупал тебе это тело, ты его сама себе купила, но по распродаже, чертова дешевка, ты никуда не годишься, потому что ты пишешь ерунду и покупаешь эту ерунду, потому что…

— Почему? — спросила Ольга сама у себя.

За взрывным припевом она не расслышала, как открылась входная дверь и на пороге появился Даниил. Он продолжал стоять с ключами в руках, глядя на спину жены, пытаясь понять, почему эти мерные движения рукой и почему так громко орет музыка.

Ольга чуть запрокинула голову, потому что почувствовала, как душа пролезла по горлу. Она просилась наружу. Ольга открыла рот, так, будто показывала горло отоларингологу. Нет, не нужны никакие врачи. Они только убивают, только кожу сдирают. Набивают карманы моими страхами. Открой рот, дорогая. Получишь конфетку.

Она испугалась, увидев перед собой Даниила. Тот стоял прямо перед ней, такой высокий, будто касался головой потолка. Какой высоты потолки в этой квартире? Три метра? Три метра надо мной — вот он, мой герой.

— Я готовила тебе котлеты, — сказала Ольга и добродушно улыбнулась. Левая рука все так же оставалась в штанах.

Она не поняла, откуда взялся страх в глазах Даниила. Никогда не понимала. Когда ей становилось хорошо, он всегда пугался. И музыку выключил! Я приготовила ему котлеты, и историю, а он…

— Зачем?! — закричала Ольга. — Зачем?! Зачем?!