Там, где ты (ЛП)

Роберт не задержался после урока, он не зашёл после занятий, и мне показалось, что я всё придумал.

— Уверен, что не хочешь ненадолго зайти? — спрашивает Джен, заглядывая мне в глаза с откровенной надеждой.

Мы стоим перед дверью её квартиры, которая, слава Богу, находится на другом конце города. Я отказываюсь, проверяя сообщения на своём телефоне.

— Прости, — говорю я, пожимая плечами и извиняясь. — Боюсь, что для меня обязанности отца прежде всего.

Что, собственно, является правдой.

Она обнимает меня за талию и сейчас, как водится, парень должен поцеловать девушку на прощание.

— Тебе понравился фильм? — спрашиваю я.

— Да. Фильм хороший. Но,... не знаю. Тебе не кажется, что на экране было слишком много обнажённой Дженнифер Энистон? — она говорит это хриплым, взволнованным голосом, будто тоже с удовольствием обнажилась бы.

— Ладно, тогда в следующий раз никакой Дженнифер Энистон.

Видно, как при словах «в следующий раз» её глаза ярко вспыхивают, сохраняя сказанное в памяти, чтобы, возможно позже, лёжа свернувшись калачиком в постели, достать и тщательно изучить на предмет скрытого смысла.

На самом деле я — не любитель жульничать. Но сейчас это необходимое зло. Дженнифер — молодая и красивая женщина. Она справится.

И я вполне спокойно отнесусь к тому, что в один прекрасный день для выражения своих необузданных эмоций она использует слова «придурок» и «мудак». Я же познакомлю её с парочкой таких придурков.

— Мне пора, — говорю я, расцепляя руки Джен у себя за спиной.

— Когда я познакомлюсь с твоей дочерью?

— Хм, скоро.

— Хорошо, — говорит она и тяжело вздыхает, всем видом демонстрируя покорность.

— Я позвоню тебе завтра.

С этими словами я отпускаю её руки и возвращаюсь к машине.

Скучаю по тебе.

Я улыбаюсь и удаляю его сообщение.

В моём комплексе живёт много одиноких, поэтому не удивительно, что в пятницу вечером парковка пустует. Не осознавая, что делаю, окидываю взглядом стоянку в поисках машины Роберта. И не найдя её, чувствую одновременно облегчение и разочарование. Может, сегодня вечером он с Ником? А может, зависает где-то с друзьями из оркестра. А может, он просто сидит дома и ждёт, когда удастся обменяться со мной парой-тройкой интимных сообщений. Занимаю место на парковке напротив дверей своей квартиры, глушу двигатель и выхожу из машины. В процессе понимаю, что на последние два предположения реагирую нормально, а вот первое мне категорически не нравится.

На моём крыльце нет освещения и в поисках ключа от входной двери я думаю, что завтра нужно купить новую лампочку. Первым оказывается ключ от двери моей классной комнаты. Продолжаю искать нужный ключ, но тут мой мобильный оповещает о новом сообщении. Выхватываю телефон из кармана так быстро, что чуть не роняю его на землю.

Сделай меня своим радио.

Опираюсь спиной о дверь и снова перечитываю текст в темноте.

— Как прошло твоё свидание?

Его голос пугает меня, и я снова чуть не роняю телефон на землю. Оглядываюсь по сторонам и различаю силуэт Роберта, сидящего на корточках на бетонном крыльце возле дальней стены примерно шагах в четырёх.

— Ты напугал меня чуть ли не до смерти, — говорю я, пытаясь успокоить зачастивший пульс. — Что ты здесь делаешь? Всё в порядке?

— Да, — отвечает Роберт, поднимаясь на ноги. — Я просто хотел... я думал... — он замолкает и, даже не видя в темноте его лица, я точно знаю, что он снова прикусывает губу. В голосе звучит та самая нерешительность, сомнение, которое я, чем дальше, тем лучше распознаю. Поэтому, когда он наконец спрашивает: «Можно войти?», я не могу сказать «Нет».

— А ты будешь вести себя прилично? — спрашиваю игриво.

— Не думаю.

Я тихо смеюсь:

— Заходи.

Закрываю за нами дверь и запираю на замок в тот самый момент, когда Роберт на деле доказывает, что он говорил правду. Впечатывая меня спиной в дверь, он прижимается ко мне всем телом, и на несколько секунд я забываю, что пускать его внутрь было плохой идеей. Большим усилием пытаюсь удержать свои ладони на двери, и тут одна рука Роберта ложиться на мой затылок. После она медленно скользит вниз по всей длине руки, затем по рубашке и ниже, оглаживая мои ягодицы. Я чувствую, как в теле начинает звенеть каждый нерв. Накатившее чувство дежавю заставляет меня широко улыбнуться и разомкнуть наши губы.

— Что смешного? — спрашивает он.

— Ничего.

И вдруг до меня доходит:

— Так это ты выкрутил лампочку на крыльце?

— Возможно.

— Преступная жизнь всегда начинается с малого.

— Тогда запри меня, пока я не наделал делов.

Может, так и сделать?

В правой руке Роберта маленький букет... гвоздик?

Я почувствовал их запах где-то посередине между моментом, когда он прижал меня к двери, и моментом, когда начал меня зажимать. Но тогда я был слишком сосредоточен — я сдерживался, чтобы не завалить его на пол. Поэтому по поводу цветов ничего не сказал. Теперь, кажется, время подходящее.

— Ты принёс мне цветы?

— Разве не это должен делать парень, который добивается своего возлюбленного?