Там внизу много места

— Узнал, узнал.

— Да, тебя трудно узнать. Если бы не ожидал тебя здесь увидеть — точно бы не узнал.

— Трудно, трудно, — горделиво говорит Парша, напрягая мускулатуру. — Ты посмотри: какой рельеф!

— Парша явно собирается продемонстрировать все свои стати. А у меня вот какой прикид от Версаче! Хм-м, кто-нибудь помнит сейчас о Версаче?

— Хорош, хорош, силиконовый ты наш.

— Какой силикон, Макс? Нанопластика! Эх, сколько я бабок отвалил!

— А мозги ускорил?

— Нет, зачем зря деньги переводить? Мне моих хватает.

— И то правда, зачем думать идиотские мысли на порядок быстрее.

— Слушай, это ты меня искал, а не я тебя. Кто заработать по-быстрому захотел? Да если бы сейчас переживания «совков» не были в тренде, я бы на тебя время не тратил.

Надо же — обиделся. Не рано?

— Психоэмоциональные состояния так называемых «советских» людей, — включился сутулый, — просто не знают аналогов в современной истории. Имперский комплекс превосходства в сочетании с поистине туземным копированием всего заграничного, стандарты «двойной» морали, запредельный национализм вместе с …

Блондина надо остановить, а то Парша сейчас заснёт. А он нам нужен разогретым.

— Прервитесь, молодой человек, я уже слишком оклемался, чтобы выслушивать пространные лекции. Время — деньги.

Рыжий вытаскивает из кармана какой-то контейнер, достает из него пластину и показывает её Максиму.

— Вот твои деньги, Макс.

Да, когда речь идет о деньгах, Паршу оптимизировать не надо. Включается на раз. Хм-м, так вот как сейчас выглядит презренный металл? А надуть сейчас легче легко — наличных большинство в глаза не видело.

— Что это?

— Что, в первый раз наличные видишь? — довольно хохочет старый знакомец, — Бери, что дают. Учти, если не хочешь, чтобы тебя с ними повязали, плюнь на них. Наны быстро самоуничтожатся.

Мы рождены, чтоб былью сделать любой каламбур. Плевать на деньги!

— Смотри, Парша. Ты меня с детства знаешь.

— Я бы в бизнесе не был, если бы делиться не научился.

Парша восстановился. И активизация произошла.

— Иди за мной, Макс, — Парша разворачивается, — я тебя выведу.

Ну что, Макс, надо сделать первый шаг, затем размять ноги. В новых технологиях то хорошо, что не надо надевать больничную пижаму. И, соответственно, не надо тратить время на переодевание после процедур.

За приоткрытой дверью опять включается какой-то медиа-прибор. Зачитывают новости:

— Авиакомпания-дискаунтер «Добролёт» находится в центре скандала. Пассажиры рейса Москва-Дели ждали своей одежды в течение восьми часов. И все это время были вынуждены находится в антинаногеле.

Максим с новым рыжим Паршей подходят к последнему барьеру перед последней дверью. Эта дверь оборудована двумя кубами: аппаратным — с переливающими поверхностями — и человеческим — с абсолютно непроницаемым лицом. Нет, действительно, охранник отличается повышенной устойчивостью во всех трех обычных измерениях. Селекция или реконструкция?

— Пройдите в флэшкамеру, — металлическим голосом проскрипел страж, — и справьте малую нужду в отверстие с оранжевым ободком.

— Где тут отверстие? — интересуется Макс

— Под лого «Эпла» смотри, — помогает ему вертлявый.

— Вот что прибыльнее, Парш: «Эпл» или наркобизнес?

— Всё с детством не расстанешься? Обзываешься, как в песочнице.

Раздается звонок.

— Немедленно подойдите к отверстию, — звенит голос охранника, — иначе я буду вынужден прибегнуть к экстренным мерам.

— Может, вы хоть отвернётесь? — говорит Макс, — Этого-то я с детства знаю. В одну песочницу…

— Я должен пресекать, — металл гарда не ослабевает, — все предусмотренные формы фальсификации проб.

— Делай, что говорят, — шепчет рыжий. — Чего ты мнешься? Стандартная процедура, на всех самолетах используется. Вдруг ты нанороботов в себе выносишь?

— И ты?

— Все проходят. Макс, не выпендривайся.

Ладно тебе, Макс. Пись, пись, откройся. Мы рождены, чтоб сказку сделать анекдотом.

— Ну, а теперь чего ждём?

— Центрифуге нужно время для получения разных фракций, — разъяснил человекокуб..

— Там внизу много места, — захихикал Парша.

— А вот лозунги повторять — себя не жалеть, вставил шпильку Максим

— Иди ты…

— Как только, так сразу.

В шлюзовой раздается гул центрифуги.

— Парша, а почему ты не продал свои чувства, ты ведь со мной жизнь начинал?

— Продавал. Слишком примитивный набор получился. Тут нужны тонкие натуры, придурковатые. С надломом. Как ты. Да, я не жалуюсь, всех бабок не заработаешь.

— Неужели совсем Парше ничего из детства не снится? А детские страхи?

— А Хрип с тобой работает?

— Ну…

— Да ладно, не хочешь — не говори.

— Да не знаю я, где сейчас Хрип. Слухи только темные ходят.

Должен же в тебе остаться ребёнок, Парша. Должен!

Люк с глухим причмокиванием открылся.

— Проба протестирована успешно, — сообщил охранник, — выход свободен.

— Давай, Парша, — залезая в люк, подколол наш герой, — не спи возле параши.

Позлись, позлись. Злость — быстрый советчик. А скорость, ой, как сейчас нужна. Какое же узкое отверстие этот ваш выход! Конструкция или для селекция?

Надо же! Лаборатория выходит прямо в холл гостиницы. Надеюсь, что здесь выход без подвоха. Или где-то здесь Харон притаился?