Танец Грехов

— Темница, — продолжил он и спал с алтарного камня на снег, — Владыка Молний меня оставил…

— Достало меня твои фокусы терпеть! — Однорукий вырвал серебряный клинок и приблизился к Виктору. Овощ овощем, подумал Однорукий, уж лучше тебя щас прикончить.

Он было замахнулся и готовился пробить грудную клетку своего друга, но не успел — чёрная рвота облепила его ноги и штаны. Виктор закорчился на земле, застонал и его снова вырвало. Чёрные вены, больше напоминавшие цветом нефть, стали таять, возвращая себе естественный зеленоватый оттенок.

— Прочь от меня, — закряхтел Виктор и выкинул руки вперёд, будто от кого-то защищаясь, — прочь, выродки! Я ВАС ТУТ ВСЕХ ВЫРЕЖУ!

— Не ори ты, придурок.

Виктор отполз к камню и опёрся на него спиной, жадно хватая воздух. Было так приятно ощутить эту морозную свежесть сибирского леса.

— У тебя привычка такая, вырубаться, а потом ждать, когда тебя кто-то разбудит? Я тебя уже второй раз в таком виде в чувство привожу.

— Знаешь ли… человека очень просто отправить в обморок, — парировал Виктор и сплюнул.

— Особенно тебя, — Однорукий подал свою стальную культю и Виктор, пошатываясь, поднялся. — В прошлый раз тебя отправил спать один удар Когноса, а теперь ты обожрался чужой силой и тоже голову потерял. Сколько можно тебя спасать, сукин ты сын?

— Это последний, — протянул Виктор, подняв голову, — последний…

Через час он уже полностью пришёл в себя. Они развели костёр и согрелись, но еды не было, хотя желудок сворачивало от голода узлом. Однорукий, помимо этого, ещё и терпел постоянную ноющую боль в нижней части груди и боялся, что за время этих весёлых приключений, поломал себе пару-другую рёбер.

— Знаешь, Витя, мне казалось, когда я сюда поступал, что буду здесь мочить демонов направо и налево, прямо как герой из американских боевиков.

— Ага, как же, — сухо посмеялся Виктор, тяжело вдыхая воздух, — последнее время мы только и делаем, что получаем по самые яйца.

— Ага, пока эти два монстра тут резались, только и приходилось, что бегать, — сказал Однорукий, ближе наклонившись к костру, — вообще чудо, что мы выжили под таким давлением.

— Я смог их сожрать, — вдруг сказал Виктор, — их было много, но я всех сожрал…

— Чего?

— Души, — Парень указал на обсидиановый кинжал, — это оружие впитывает чужие души, чужие силы. Этот язычник поглотил вождей «Даждьбога» и «Сварога», а потом сожрал ещё и Когноса. Я просто… — Он закашлялся кровью, — вовремя перехватил этот сосуд…

— Я так и понял, судя по тому, что ты нёс какую-то херню, — пожал плечами Однорукий, — выходит, в тебе мощь демона первого порядка и всей языческой верхушки, включая то чудовище из молний?

— Так и выходит, — тряхнул головой Виктор. Голова стала такой тяжёлой, будто её свинцом набили, но он старался не дать себе заснуть. — Бог знает, как я всё это переварил…

— Скорее уж Сатана, — ввернул Однорукий и пошевелил ветки в костре. Пламя плясало и давало приятный жар, возвращавший пальцам былую чувствительность. — Если ты уж впитал такую мощь, то почему я сейчас вижу перед собой калеку-инвалида-овоща?

— Думаю, всё это не сразу происходит… нужно время, полагаю. Надо нам отсюда рвать когти, пока инквизиторы не пришли.

— Это без меня, Витя.

— Что ты такое несёшь? — Тени плясали на бледном лице Виктора, делая лицо жёстким и грубым.

— По-твоему я совсем идиот, чтобы тащиться с тобой? Куда мы пойдём? Где примут двух дезертиров? Нас отыщут, обязательно отыщут и теперь-то, если и не убьют, то бросят в «Лёд». А я слышал, как они кормят демонов заключёнными, отправляют их на опыты, поступают с людьми, как со скотиной… — Однорукий болезненно взвыл и воткнул ветку в горящие угли. Она задымилась, пламя охватило её своим голодом и увлекло в себя. — Это всё равно, что самоубийство, Вить, ты этого не понимаешь?

— А что хочешь ты? Сидеть, ждать, пока за тобой придут инквизиторы и поднять лапки кверху? — вспылил Зверев. — Это капитуляция без борьбы. Они придут и будут требовать от тебя то, что ты не знаешь, а потом скормят сраным паркам, — Огонь придавал ему лицу жутковатый красный оттенок, в котором его льдистые хрусталики глаза обращались в багровые. — Это твой выбор?

— Бежать бессмысленно. Я всё равно проиграл, — Однорукий потрепал волосы на голове и тяжело вздохнул. — Мне хотелось только выбить себе место потеплее и потчевать на лаврах, сидя где-нибудь в центральных районах, в безопасности и обеспеченности. Но я ввязался в эту авантюру и вот, пожалуйста! — Он раскинул руки, будто желая ими обхватить всё вокруг. — Боже, я за эти полгода так наелся дерьмом, что хоть за шиворот суй и ещё вываливаться будет.

— Так зачем же ты вообще сюда пошёл? — Виктор взглянул в лицо Однорукому. — Ты разве думал, что это лёгкое дело для заработка?