Танец Грехов

Когнос проклял человеческий род и тогда-то всё и началось. Демон исчез из поля зрения и появился позади, вцепившись в Виктора холодными руками, норовя проломать кости. Заряженные пламенем удары заставили Когноса взвыть и снова переместиться. Теперь он стоял подле трёх слипшихся друг с другом берёз и снова ухмылялся. Одна из его голов раскрылась так широко, что почти достала до земли. В следующее мгновение из неё полчищами бросились огромные, размером с кулак, скарабеи, тут же утонув в снегу. Зверев успел насчитать десяток-другой, прежде чем почувствовал, как кожу прогрызают бритвенно острые, крошечные клыки.

— Пошли вы! — он сложил руки знаком Паладина, и чёрные змеи окутали его тело. Скарабеи, успевшие пробраться под одежды, взвыли и в воздухе запахло палёным.

«Знаки, которые вы складываете руками, всяко эффективнее заклинаний, которые вы проговариваете вслух, — говорил Соломон на одной из лекций. — Однако же, умение же складывать знак и вместе с этим заряжать его словом, позволит вам усилить созданную технику. Однако, это не просто. Дело в том, что ваш мозг сосредоточен либо на складывании знака, куда и распределяет вашу негативную энергию, либо на слова, которые вы произносите после. Вам следует разделить поток энергии и придать своим словам глубины, а складыванию знака — техники. Тогда, глядишь, вы, дебилы, поумнее окажетесь».

Виктор выругал себя за то, что не усилил барьер заклинанием. Странное дело, отметил он чуть после, когда уходил от тянущихся к нему, длинных-длинных культей, это ведь барьер Паладина всего первого уровня, но я каким-то хреном могу сбивать атаку герцога!

Не успел он обрадоваться этому факту, как руки, каждая из которых удлинилась на добрых пару метров, сжала его тельце и впечатала глубоко в снег. Барьер рассеялся прямо перед падением, и парень почувствовал, как кровь проступает по зубам.

— Mucro! —

Он выставил правую руку так, будто держит клинок. В последний момент перед ним, из всполохов чёрного пламени, образовалось лезвие, с кривой рукоятью. Когнос, протягивая вереницы длинных когтей, даже не заметил, как пара его культей прорезались о призывной клинок. Тот растрескался и рассыпался в воздухе, но дал Звереву возможность вырваться из крепкой хватки герцога.

«Демоническая энергия, — звучал голос в голове, — негативная или проклятая. Чёрное пламя. Вы можете использовать её против людей, даже против демонов! Это узор, кретины, узор, сплетённый из тысячи оттенков! И вы должны уметь вышивать красиво, если хотите стать первоклассным охотником».

Зверев бросал заряженные пламенем шары, бурлящие тенями прямо в морду демона. Но его щит, его панцирь, который этот засранец сплетал, как паук свою сеть, сотни, если не тысячи лет, оказывался слишком мощным!

«Мне ни за что не пробиться, — горько подумал Виктор и одна из рук вырвалась от основного тела демона, проскочила мимо егоз зарядов, прорвала ослабший барьер и вгрызлась в горло. Воздуха стало смертельно не хватать, и Зверев почувствовал, как округа тускнеет, а ноги начинают слабеть. — Ни за что… Он сильнее».

Жар окатил его бедро, и он пришёл в себя. Однорукий махнул клинком ещё раз, и рука лениво сползла на снег.

— Вставай, осёл! — Однорукий целой рукой впился в кисть своего товарища так больно, что Зверев и сам не заметил, как оказался на земле. — Барьер! Барьер!

Виктор сложил знак Паладина, проговорив при этом громко: «Сautela!». Языки змей снова бронёй заползли на Зверева и Однорукий, стоя рядом, тоже облачился в доспехи теней. Виктор знал, что те, кто открыл техники, изначально поняли, что сами техники — это лишь инструменты. Даже те методы, которыми пользовались в ортодоксальных уголках Святой Инквизиции, где правило исключительное и абсолютное нетерпение к негативной энергии, они (эти методы), могли извращённо наполняться и негативной энергией. Эффект меньше или совсем отсутствует, но использовать такую технику гораздо проще.

Сейчас Зверев, чувствуя, как пот стекает по его лицу, удерживал свой слабенький барьер Паладина, который на освящённой энергии работал бы просто превосходно. Языки змей тлели и их барьер расступался.

— Однорукий, отвлеки его!

— Понял! — «Как нахрен я его отвлеку, придурок?!» — хотел было выпалить беловолосый, но что уже поделать. Вариантов нет.

Когнос, видимо, издевался над ними. Он лениво пускал из-под своего плаща потоки мёртвый культей, которые наполняли округу, словно какой-то газ, но сам демон при этом не особо напрягался. Три головы только дёргались в приступе надменного хохота.

Однорукий вырвался из-под влияния барьера, и демон даже не обратил на это внимание. Его интересовал только Виктор, что очень обидело Однорукого.

«Я по-твоему, сукин ты сын, ничего не стою? А вот, погляди!»