Танец Грехов

— Откуда тебе, лесному жителю, знать, как пользоваться спичками?

— Отец часто приносил мне разные мелочи, которые снимал с поверженных соперников. Спички, какие-то длинные, квадратные кирпичи, со стеклянной поверхностью, железки, провода, однажды я даже сам потрогал серебряный клинок! Это было просто охрененно!

— Слышал бы тебя отец, давно язык бы оторвал.

— Я — будущий вождь, а значит, могу сквернословить. Ты вообще знаешь, что мой отец кричит во время битв? Или когда заседает в Великом Совете с другими вождями? Я та-а-ких слов нахватался!

Ворон коротко посмеялся. Он хотел было закурить, но эта чёртова маска мешала. Снимать барьер

сейчас не стоит.

Бушуй предложил пожарить крыс и Ворон не стал отказываться. Было чертовски интересно посмотреть, какой из домовёнка повар. Бушуй взял три своих больших трофея, выпросил у Ворона нож и, даже не поморщившись, отрезал им головы и хвосты, сдёрнул их шкуры и выпотрошил. Затем он отыскал три ровных палки и насадил крыс на них и отправил на костёр.

Как бы Ворон от всего этого не морщился, скоро запах стал походить на вкусный шашлык, какой он пробовал в элитных ресторанах Невска.

— Попробуй, — Мальчик протянул шпажку с ужавшейся, поджарой тушкой крысы. — Это вкусно.

— Сомневаюсь, — отмахнулся Ворон, но желудок дал знать, что был бы не против насытиться. Он не ел уже почти что день и слюна сама стала вырабатываться в ответ на запах.

— Если ты снимешь маску, я опять увижу маму, да? — Голубые глаза ребёнка зажглись надеждой.

— Нет, — сказал Ворон, принимая шпажку с зажаренной крысой. — Твоя мама редко выходит на контакт, но мы её обязательно отыщем, просто доверься мне.

Он схватил маску за клюв и поднял её. От пропотевшей, гладкой кожи исходил пар.

— Ого-о! У тебя очень красивые глаза, — Бушуй слишком широко раскрыл челюсть, видя, как длинные белые волосы треплет лёгкий ветерок. Глаза Ворона были глубокого, фиолетового цвета. — Но я помню, когда ты в прошлый раз в деревне, ты выглядел иначе, — Бушуй сказал это и тут же загрустил. Он вспомнил доброго старика Вторака, своих друзей, старших братьев, отца… Теперь никого нет, и он почти что остался один.

— Это мой настоящий облик, — солгал Ворон. — Но редко кто видит меня таким, какой я есть. Обычно люди видят во мне лицо, которое ожидают увидеть, — Он откусил небольшой кусочек от жаренной крысы и хотел было поморщиться, но проглотил кусок. Затем ещё, и ещё.

Далее, ели они молча. Ворон дал Бушую воды из фляжки и тот жадно глотал её, попеременно поедая свой шашлык. Когда он набил своё детское пузо, то довольно завалился недалеко от костра, где успел растаять снег.

«Подумать только, этот ребёнок ест крыс и всю ночь сидит в сырой землянке, но он доволен, — Ворон видел, как мальчик улыбается, глядя на лазуритовое небо. — Наелся крыс и доволен, подумать только!» — Каин вдруг почувствовал, как странное, давно забытое тепло протекает в области его сердце и впервые за долгие годы, улыбнулся. Искренне, без тени иронии и сарказма, какие он обычно выказывал всем остальным.

Он вспомнил далёкое, совсем забытое детство. На секунду ощутил, как к нему касается рука матери, почувствовал доброжелательный взгляд отца. Он вспомнил своего старого друга, не того, кем он стал сейчас, а того, кем он был. Прозорливым, весёлым, несмотря на свою глубокую инвалидность и невозможность двигаться.

«Ты улыбался, даже сидя в коляске, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой, — подумал про себя Каин. Он вспомнил изумрудные глаза того мальчишки, вспомнил как они играли. И пусть, что их считали странными, а самого Каина часто поддевали тем, что он играет с инвалидом. Со слабым, беспомощным и немощным. Но он всегда защищал своего друга. Всегда держал кулаки за себя и за него. И никогда его не оставлял.

«А что теперь? — Он, не думая, вытянул из внутреннего кармана одежд пачку сигарет и закурил. — Теперь ты летаешь так высоко, что вряд ли я смогу тебя коснуться. И я всё пытаюсь за тобой угнаться, — Каин протянул пальцы к небу, будто желая ухватить силуэт своего товарища, который летел всё выше и выше. — Я взлечу на твою высоту, друг, — пообещал он себе вот уже в который раз, — и взлечу ещё выше. И тогда мы снова… станем настоящими друзьями…»

— Э-эй! Ты что, уснул что ли? — Бушуй бил Каина в плечо своими крошечными кулачками. — Просыпайся, что ты, небо ухватить решил?

Лживая маска снова наползла на его лицо, и грустная улыбка обратилась в ехидную усмешку.

— Нет, просто… Брось, я просто задумался, — Каин бросил сигарету в снег, и та зашипела. — Ты что-то хотел?

Бушуй отвернулся, не желая показывать своего лица.

— Когда… когда мы пойдём к папе? Я ужасно соскучился.

— Истинным вождям не гоже скучать, — Каин хлопнул мальчика по плечу, как бы подбадривая. — Бык сейчас… — «Вырезает когда-то дружественным вождям их сердца», — занят… Демоны из Каменных Городов сейчас наседают, и твой бравый отец защищает свой народ от них.

— Но потом мы пойдём к нему? И к маме? Да? Да?