Танец Грехов

— Да, — кивнул Каин. Пусть он и нагло ему лгал, мальчишке не стоит знать правду. Не стоит знать, что он лишь пешка в его игре, в игре, где правят грехи. Но цель, как говорил себе Каин, оправдывает средства. — Обязательно, не переживай насчёт этого.

Когда солнце встало в горизонт, Бушуя сразил сон. Мальчик свернулся калачиком и спал спиной к костру, слишком близко. Каин отодвинул мальчишку подальше и тот, инстинктивно прижался к его ногам. Каин хотел его отодвинуть, но, увидев, как лицо Бушуя становится недовольным, не решился.

«Не смей к нему привязываться, — говорил он сам себе, — это твоя пешка. Твой инструмент. Если ты привяжешься к нему, то весь твой план пойдёт прахом. Так что не смей…»

Решив отвлечься от мыслей, он сел в позу лотоса, сложил руки знаком Птицы и глаза его стали белыми, скрыв фиолетовый хрусталик.

Он был чёрной птицей, которая сидела на ветке. Взмыв чёрной стрелой в небо, он миновал ряды берёз и тополей, прилипших друг к другу, тонкую речку, которую почти сковал мёртвый лёд… Наконец, заметив чёрные, выжженные деревья и разваленные бревенчатые постройки, он слетел на ветку, невдалеке от каменного алтаря, что стоял подле статуи. Каин видел трёх человек в чёрных одеждах. Два скрещённых христианским крестом клинка, на пересечении которых зияло всевидящее око — этот символ был вышит на левой или правой грудине костюма или за спиной. Такое расположение позволяло даже самым далёким людям понимать, что перед ними стоит не простой солдат, а член Святой Инквизиции, спец. корпуса «Зима».

Один человек был беловолосым, обросшим инвалидом с протезированной рукой, другой — чуть выше ростом и шире в плечах, с короткой бородкой и голубыми глазами. Третий, как понял Каин, был пленником этих двоих и связанный лежал на алтаре.

«Неужели, всё складывается так замечательно?»

Птица, чьим тельцем управлял Каин, раскрыла чёрные крылья и слетела вниз, прямо к распластавшемуся пленнику. Увидев ворону, тот заёрзал на камне и что-то промычал, но больше никто на это внимания не обратил. Только однорукий инвалид, взглянув на птицу, принялся лепить снежок.

В одном из голосов Каин узнал Виктора Зверева. Во втором — его товарища, который едва не попал в «Лёд». Они говорили о Когносе, но Ворону нужно было не это. Он хотел знать, что эти придурки сейчас замышляют. Зачем им пленник? И как они так удачно забрели в этот лагерь?

Каин принялся слушать внимательно, но чёртов снежок угодил вороне прямо в клюв, и он пришёл в себя, лёжа на снегу. Засранцы ещё поплатятся, обозлившись, думал Каин, ещё как поплатятся. Но если Бык, как планировал Каин, успел перебить вождей «Даждьбога» и большую часть Огненных Лагерей, то сейчас он должен направляться сюда.

«Древний демон, обозлившийся на Инквизицию вождь язычников, и парень, который заключил таинственный контракт, — Каин невольно улыбнулся, — как бы не обернулась их встреча, победитель будет только один — я».

Чем дольше Каин пытался попытаться вновь проследить обстановку в языческом лагере, тем хуже у него получалось. С каждой секундой будто какой-то барьер рос вокруг того места, плотной стеной закрывая любой обзор. Каин тяжело вздохнул — ему осталось только смиренно ждать развязки, если она, конечно, случится. В ином случае…

Небо прорезала вспышка молнии. Гром прорычал вслед за ней. Снова удары горбатых светло-голубых линий забили в землю и округа наполнилась хаосом. Даже сидя на приличном расстоянии от лагеря, Каин расслышал дикий рёв, больше похожий на скрежет, а аура этого место, доселе девственно чистая и белая, начала наполняться тёмно-красными оттенками.

«Твою ж мать, — выругался про себя Каин, астральным зрением видя, как тени ползут на белый снег, переливаясь бордовыми тонами, — что там творится, если их аура ползёт аж сюда?»

Он в спешке надел воронью маску и усиленно анализировал пространство вокруг себя. Нельзя дать им себя обнаружить. Нужно подавить выработку негативной энергии, чтобы этих дебилов не притянуло сюда.

— Бушуй! — Каин дёрнул мальчика и тот, сонными глазами осмотрелся. — Вставай и беги в ямину.

— Что? Зачем?

— Кажется твой папочка вернулся, — прошипел Каин, указывая на яркие вспышки разноцветных молний. — Нам лучше переждать их

бойню в безопасности.

Оказавшись под землёй, они ещё долго слышали далёкие крики и грохот грома, а чёрные, окровавленные тени, тянули свои липкие пальцы всё дальше и дальше.

— Смерть, — вдруг сказал Бушуй, — я чувствую… смерть.

Глава XXIII. Предел

Иссохшая голова Кинжала рухнула на снежный ковёр, вывалив чёрный, покрытый чёрными волдырями, язык. На месте выдавленных глаз образовалось два чёрных колодца.

Однорукого вырвало.

Когнос щёлкал своими спавшими вниз челюстями, шелестел сотней рук под своим плащом и плавил снег под собой, обращая его в чёрную жижу. Десятки глаз на его уродливых лицах пульсировали, то увеличиваясь, то уменьшаясь, пахло от него как от тысячелетнего трупа. Длинные клочки тряпок свисали с его длинного, одутловатого тела.