Танец с драконами

— Ты продал меня. Ты предал меня.

Нет, предательница — ты. Обернулась против меня, против собственной крови. А они обманули меня. Твой лошадиный муж и его вонючие дикари. Они были обманщиками и лжецами. Они пообещали мне золотую корону, а дали мне это. Он коснулся расплавленного золота, сползающего по лицу, и его палец задымился.

— У тебя могла быть своя корона, — сказала ему Дени. — Мое солнце и звезды добыл бы ее для тебя, если бы ты только подождал.

Я ждал достаточно долго. Я всю жизнь ждал. Я был их королем, законным королем. А они посмеялись надо мной.

— Тебе следовало оставаться в Пентосе с магистром Иллирио. Кхал Дрого должен был показать меня дош кхалину, но тебе не стоило ехать с нами. Ты сам сделал выбор. Это твоя ошибка.

Хочешь разбудить дракона, ты, глупая маленькая шлюха? Кхаласар Дрого был моим. Я купил их у него, сто тысяч крикунов. Я заплатил за них твоей девственностью.

— Ты так ничего и не понял. Дотракийцы не продают и не покупают. Они дарят и получают подарки. Если бы ты только подождал…

Я ждал. Мою корону, мой трон, тебя. Все эти годы. А все, что я получил — горшок расплавленного золота. Почему они отдали драконьи яйца тебе? Они должны были быть моими. Будь у меня дракон, я бы объяснил миру смысл нашего девиза. Визерис начал смеяться. И смеялся, пока его дымящаяся челюсть не отвалилась от лица, а кровь и расплавленное золото не хлынуло изо рта.

Когда она проснулась, задыхаясь, ее бедра стали скользкими от крови.

Она не сразу поняла, что это. Только начало светать; на ветру мягко покачивалась высокая трава. Нет, пожалуйста, дайте мне еще немного поспать. Я так устала. Она попыталась зарыться обратно в кучу травы, которую надергала, ложась спать. Некоторые стебли казались влажными. Снова шел дождь? Дени села, боясь обнаружить, что обмаралась во сне. Она поднесла пальцы к лицу и почувствовала запах крови. Я умираю? Затем она увидела тусклый серп луны, плывущий над травой, и поняла, что это всего лишь ее лунная кровь.

Не будь она так слаба и испугана, возможно, почувствовала бы облегчение. Но вместо этого ее неистово затрясло. Она вытерла пальцы о землю и схватила горсть травы, чтобы вытереть между ног. Драконы не плачут. У нее текла кровь, но это просто кровь женщины. Но ведь на небе полумесяц. Как такое может быть? Она попробовала вспомнить, когда у нее в последний раз шла кровь. В прошлое полнолуние? Или в предпоследнее? Или еще раньше?

Нет, это не могло быть так давно.

— Я — кровь дракона, — громко сказала она траве.

Была когда-то , шепотом отозвалась трава, пока не заковала своих драконов во тьме.

— Дрогон убил маленькую девочку. Ее звали… ее звали… — Дени не смогла вспомнить имя ребенка. Это настолько расстроило ее, что она бы расплакалась, не будь все ее слезы сожжены. — У меня никогда не будет маленькой девочки. Я была Матерью Драконов.

Да , ответила трава, но ты обернулась против своих детей.

В животе было пусто, ноги покрылись ссадинами и волдырями, и ей казалось, что судороги усиливаются. В кишках словно извивались змеи, кусающие ее изнутри. Она дрожащими руками зачерпнула горсть грязи и воды. К полудню вода станет теплой, но в рассветной прохладе она была освежающей и помогла ей проснуться. Плеснув себе в лицо, она увидела на бедрах свежую кровь. Изодранная подкладка туники тоже испачкалась. Так много красного напугало ее. Лунная кровь, всего лишь моя лунная кровь, но она не помнила, чтобы хоть раз ее было так много. Может, из-за воды? Если это вода, она обречена. Ей нужно пить или она умрет от жажды.

— Иди, — приказала себе Дени. — Следуй за ручьем, и он приведет тебя к Скахазадхану. А там тебя найдет Даарио.

Но все ее силы ушли просто на то, чтобы подняться, а после этого она могла только стоять, дрожа от лихорадки и истекая кровью. Она подняла глаза к пустому синему небу, щурясь от солнца. Прошла уже половина утра , потрясенно поняла она. Дени заставила себя сделать шаг, потом другой, а затем вновь пошла вдоль ручейка.