Танец с клинком

Хаттори Хандзо созерцал. Он сидел на земле, и словно наперекор традициям, сидел, опершись спиной на ствол другой сакуры, с чашкой подогретого саке, любуясь танцем сорванных лепестков. Под боком, на расстоянии вытянутой руки, расположилась широкая доска с углублениями под кисти и плотно прикрытой чернильницей с резко пахнущей тушью. Тонкий лист рисовой бумаги в центре доски так и остался нетронутым.

Хаттори Хандзо созерцал. И ласково поглаживал красные лакированные ножны с торчащей из них рукоятью синоби-гатаны.

– Он справился…

Свистящий шёпот духа-хранителя, пригревшегося в траве у его ног, вызвал у самурая недовольную гримасу. Но возразить ему было нечем.

– Ты обещал…

– Он нарушил запрет, Ватацуми! – отрезал Хандзо, стараясь не смотреть на хранителя. – Если не я, то его накажут боги!

– Ты ему ничего не рассказал, старик! Он не знал о запретах! – зло прошипел миниатюрный дракон, ощерившись на самурая пастью, полной острых клыков. – Богам больше нет дела до смертных! Они проиграли и упустили свой шанс править этим миром! Твой внук ошибся. Всего лишь сбился с пути. Помоги ему!

Вихрь вокруг сакуры словно уловил настроение спорщиков и усилился. Он взвыл, по-волчьи тоскливо и протяжно. Взвыл, подхватив опавшие лепестки с земли и взметнув их высоко в небо, раскручивая безумную карусель устремившейся в небеса спирали.

– Нельзя помочь тому, кто добровольно отдаёт себя демону. Единожды заполучив власть над человеком, демон обретает её навсегда. Мой внук более не принадлежит себе. Он стал Одержимым…

– Бой на Грани Миров! Подготовь его, обучи танцу теней! – продолжал настойчиво шипеть дракончик, обвивая змеиное тело вокруг ножен с мечом и гарантированно запечатывая их собой. – Во имя рода!

Вихрь кружащихся лепестков резко уменьшился, уплотнился, формируя изменчивый танцующий кокон чуть выше человеческого роста, шелестящий и распространяющий дурманящий, чарующий аромат сакуры… И частично скрывающий силуэт женщины, ступившей на ковёр весенней травы. Один её шаг оборвал игру разбушевавшегося ветра, и лепестки сакуры плавно обрушились на землю, устилая всё вокруг явившейся богини нежно-розовым покрывалом.

– Пресветлая, – тихо прошептал самурай, аккуратно убирая в сторону чашку с саке, и плавно сменил позу, усаживаясь на пятки и почтительно касаясь земли лбом, – прошу простить вашего покорного слугу. Я должен был…

– Ты не справился, Хандзо-сан, – укоряюще произнесла темноволосая женщина в фривольно распахнутом кимоно небесного оттенка. – Но ещё можешь исправить свою ошибку.

– Неужели это так необходимо сотворить именно моей рукой? – спросил самурай глухим и надтреснутым голосом.

Карминные, чуть припухлые губы богини мягко изогнулись, выражая сочувствие и понимание грустной улыбкой.

– Дух тёмного дракона, овладевший моим потомком, причинит миру людей неисчислимые беды. Выполни свой долг, Охотник. Защити людей и исправь своё упущение, – размеренно говорила она, присев рядом с Хандзо и приподняв его лицо за подбородок. – Мы проиграли. И должны сохранить лицо…

* * *

Мой мир изменился.

Ощущения не обманывали. Земля, вода, даже воздух пахли как-то иначе. Они были послушны чужой воле. И повиновались мне с большой неохотой. Особенно деревья.

– Ответь же мне! – с досадой в голосе произнёс я, саданув кулаком по стволу гигантского разлапистого кусуноки[1].

Кёдзю[2] возрастом не менее тысячи лет проигнорировал меня и тут, разве что в шуме листвы появился оттенок недовольства. Растерянно оглядевшись по сторонам, я разочарованно вздохнул. Деревья отказывались со мной говорить. А без их помощи не получалось выбраться из леса. Заблудиться в выдуманных лесах выдуманного мира…

– Срезал путь, называется! – привычно ругнулся я, словно обращаясь к невидимому собеседнику. – Потеряться в трёх соснах! Топографический кретинизм?!

«Ж-ж-жалкий с-с-смертный… – Новый голос в сознании прозвучал отчётливо, несмотря на присвист и шипение. – З-забавный. И ж-ж-жалкий. Помогу. Иди на с-с-север».

– Мне что, по мху на дереве ориентироваться? Хватит шипеть. Ты меня раздражаешь, чешуйчатое! Говори нормально!

«Ты утратил власть над внутренним миром. Но по-прежнему можешь изменять себя и то, что тебе принадлежит, – покладисто отозвался дух дракона. – Решение в твоей голове. Думай. Обратись к предкам. Внемли их мудрости».

Раздражённо дёрнув плечом, я вновь огляделся и безнадёжно окинул взглядом коварный густой лес. Кусуноки-кёдзю. Деревья-великаны. Абсолютно одинаковые, как будто их штамповали на одном заводе. Неудивительно, что я заплутал.

– Решение в моей голове. Мудрость предков… – повторил я слова дракона. – Изменять то, что мне принадлежит. А если…

Лес недовольно шумел листвой. Кроны великанов практически полностью закрывали небо, не пропуская слабые лучи заходящего солнца. Деревья нависали, давили, угрожали.

– То, что мне принадлежит…