Танец с клинком

Обращаясь к Нисимуре, я закатал рукава рубашки. Выставив перед собой правое предплечье, я отрешился от действительности и осторожно позвал, вливая тонкий ручеёк. Сжатый кулак медленно раскрылся, кисть изогнулась, подстраиваясь под возникшую из пустоты рукоять двуручного меча. Отступив на шаг назад, я продемонстрировал часть своих навыков в фехтовании – раскрутил смертоносную вязь финтов и ударов, вынудив закованных в броню самураев отшатнуться и вновь приготовить своё оружие к бою.

– Стоять! – гаркнул Нисимура, осаживая стражей, намеревавшихся поднять меня на копьях.

– Ты говорил о Силе. Готов ли ты выступить против Жнеца Идзанами? – насмешливо поинтересовался я, расслабленно опустив руку с мечом.

– Взаимный цугцванг, – хмуро ответил Нисимура, не спуская глаз с клинка, украшенного узорами из цветов хиганбаны. – Любое развитие событий оборачивается трагедией. Неужели вы готовы убивать тех, кто посвятил своё посмертие роду Хаттори?

– Мне лишь нужно пройти. И каждый, кто встанет на моём пути, будь это хоть сам Будда… – С удовольствием процитировав деда, я небрежным вращением меча нанёс несколько секущих ударов, с лёгкостью разрезавших каменную брусчатку дороги. – Каждый будет сражён. Таков Путь.

– Таков Путь, – смиренно согласился Нисимура и отошёл в сторону, давая мне пройти, – но это не Путь воина.

– Это Путь ронина…

Бесстрастно парировав его словесный выпад, я перестал раскручивать клинок и быстрым шагом вырвался из кольца стражей.

Распахнутые ворота из толстых дубовых балок, обитых железом, медленно затворились за моей спиной, стоило мне перешагнуть незримую черту и ступить на территорию замка. Затворились, отрезав пути к отступлению. Но я и не собирался отступать. Сердце вело вперёд. Вело, указывая на прямую дорожку, вымощенную белым камнем и укрытую сенью смыкавшихся над ней крон кусуноки-кёдзю.

Но моё внимание привлекала небольшая стела, установленная у истоков дорожки. Скромный каменный столб, обвитый змеиным телом дракона и покрытый искусной резьбой. В свете заходящего солнца клинопись иероглифов тускло мерцала залитым в вырезанные углубления золотом и серебром. Спираль драконьего тела как будто закрывала некоторые символы, но оставшихся вполне хватало, чтобы прочесть высеченное на камне предупреждение:

«Ступивший на Дорогу Совести должен пройти её до конца».

Прочитав послание золотых иероглифов, я задумчиво нахмурился и позволил Жнецу Идзанами вернуться в ножны: преследовало стойкое ощущение его бесполезности.

Глаза соскользнули на следующий столбик символов, тускло отливающих серебром в лучах заходящего солнца.

«Дорога Совести укажет ему на ошибки. Дойти до конца или погибнуть. Таков Путь».

– У предков было отменное чувство юмора, – выдохнул я, ступая на белые камни дорожки, и посмотрел на свою цель – изящный дворец, выстроенный на вершине холма. – Ты продумал всё до мелочей, старик. Время уроков прошло. Настал черёд испытаний.

* * *

Он встретил её у ворот замка. Высокий, седовласый, в расшитом золотом кимоно цвета ночи. Аккуратно подстриженная бородка, тёмные любопытные глаза, чуть округлое лицо. Редкие морщины только подчеркивали его почтенный возраст. Завидев его, Алекса ни на секунду не усомнилась в том, кто стоит перед ней. Стоит ли говорить, что она ошибалась?

Прекратив вращать педали, девушка по инерции проехала последние метры и плавно зажала рукоять тормоза, останавливаясь в двух шагах от старика.

– Моё почтение, Хандзо-сама, – сказала она ровным, ничего не выражающим голосом, и, не покидая седла, низко склонила голову. – И да пребудет с вами мир и покой.

– Ты умна, хоть и поспешна в выводах, – нехотя констатировал старик, – и как истинная женщина чрезмерно любопытна. Зачем ты пришла, Проклятая? Тебе здесь не место!

– По праву крови! – с вызовом ответила Алекса.

– Ты ещё не часть рода Хаттори. Одной крови недостаточно, – категорично отрезал её собеседник, укоризненно качая головой. – Твой поступок заслуживает наказания. А от тебя за десяток ли пахнет предательством. Этот благоухающий аромат невозможно спутать ни с чем!

– И чем же пахнет предательство? – поинтересовалась девушка, установив велосипед на подпорку, и одёрнула мундир.

– Миндалём.

Её лицо, прикрытое тенью и козырьком военного кепи, по-прежнему не выражало никаких чувств. Но тяжёлый, пахнущий кровью взгляд, обращённый ему в глаза, неожиданно заинтересовал язвительного старика.

– Люди называют меня Ватацуми-но ками, – представился он, вытянув руки и накрывая левой ладонью подставленный кулак. – Хаттори-сама не счёл необходимым обращать на вас внимание. Впрочем…

– Дракоша! Как же я рада тебя видеть! Ты столько раз спасал Леона! – неожиданно воскликнула Алекса, сбросившая маску отчуждённости, и, приблизившись, порывисто обняла дракона, скрывающегося под личиной человека. – Я так давно желала познакомиться с тобой! Но Леон говорил, что ты сильно пострадал в битве с наёмником из клана Луэн. Ты уже восстановился? Как ты себя чувствуешь?