Танец сакур

В перерыве между праздниками, когда город затаился в ожидании новых гуляний и фейерверков, Лиза бродила по его узким улочкам, думая о том, хотела бы она жить здесь, растить ребенка, строить карьеру? Милан постепенно открывался ей — переулки и дома, великолепные виллы и церкви в самых неожиданных местах. Лизу поразила крохотная улочка — via Lincoln — с уютными двухэтажными коттеджами, увитыми плющом, — редкое место для большого и шумного города, но сама она быстро поняла, что хотела бы жить на via Alberto da Giussano, в месте, поразительно напоминающем Нью-Йорк: с одной стороны — аллея, с другой — элегантные фасады. И она действительно могла здесь жить, не оглядываясь по сторонам, не боясь, когда всплывет прошлое, когда в поле зрения попадет Корнилов с очередной пассией, а то, что он попадет в Москве, сомневаться не приходилось. Вспоминая ужин с Башмаковой и сравнивая его с вечеринками, на которые ее приглашали Стефания и Бруно, Лиза понимала, насколько комфортнее и проще ей с новыми знакомыми, с которыми она могла быть самой собой, а не неким образом, придуманном или навязанном ей в Москве. И все чаще и чаще всплывала мысль, а так ли уж она хочет, чтобы Алексей знал о ее ребенке, вернее, о том, что ее ребенок также и его. В той ситуации, в которой они расстались, среди нагромождения недоговоренностей и лжи, скрыть его отцовство было довольно легко, гораздо сложнее было бы убедить его в нем. И, может быть, даже лучше, что в ту страшную ночь в Москве Корнилов наотрез отказался от встречи с ней.

Неспешно и томно тянулись первые недели после Нового года, а потом вдруг каникулы завершились, и жизнь вошла в привычное русло. Стеф, как и обещала, сделала свое предложение, и оно было более чем достойно, гарантируя тот уровень дохода, которого Лиза только надеялась достичь, когда магазин заработает в полную силу. Работа в Милане давала финансовую стабильность, сохранение собственных средств, спокойное завершение беременности и первые месяцы рядом с малышом, которых она была бы лишена, затевая собственное дело. А еще Милан был именно тем местом, где Лиза была готова начать все заново.

Она приняла предложение Стеф, вот так однозначно зачеркнув свою московскую жизнь и московские планы, утешая себя тем, что решение остаться в Италии необязательно звучит как «навсегда». И сразу стало как-то легче, и хотя Корнилов не ушел из мыслей совсем, он сдвинулся в тень, где ему было и место.

Лизу переполняла кипучая энергия — нанятые еще в Москве для подготовки бизнеса к запуску юристы готовили документы о расторжении договоров кредита и аренды, а сама Лиза закрывала вопросы закупок для «Весны», чтобы, уведомив собственника, которым стала компания Корнилова, быстро и безболезненно передать дела. Она завершила все, касающееся заказов, в Милане, но вот с парижскими контрактами, возникли проблемы, и Лиза понимала, что нужно ехать туда, потому что расстаться со всем, связанным с Москвой, хотелось как можно быстрее. И еще обязательно нужно было встретиться с Катей, рассказать подруге обо всем, что она решила.

Перелет Милан-Париж, ночь в отеле на Елисейских полях, улаженные проблемы, три часа до самолета в Цюрих, а оттуда к Дорофеевым в Сент-Мориц. Лиза заканчивала свой обед в прекрасном ресторане La Tour d'Argent — утка с брусничным соусом и ягодные тарталетки с вербеной, так вкусно, что хочется закрыть глаза и отдаться радости вкуса, открыточный вид на остров Сен-Луи и огромный почти дикий кот, важно восседающий возле стойки у входа. Идеальный вечер в Париже — вечер, когда она впервые ощутила себя почти свободной от Алексея. Машина уже стояла у входа, Лиза попросила счет и достала из сумки I-Pad, чтобы проверить, нет ли задержки ее рейса. Экран приветливо моргнул, открылась рабочая страница: РБК, последние новости, котировки и курсы валют, а в центре — фотография покореженного разлетевшегося на две части автомобиля, первая мысль: «Какой ужас! Вряд ли кто-нибудь жив!», хлопья пены, человек, катающийся по земле, вверху надпись «Российский миллиардер разбился в Ницце».

Глава 27

Это не могло быть правдой, но было ей — Корнилов горел заживо под моросящим дождем серого французского неба, а Лиза просто смотрела, не понимая, как такое может быть.

Это не он, не Алексей, ни за что и никогда! Только не Корнилов, кто-то другой, кого тоже жалко, но не так, что разрывается сердце и не хочется даже дышать! И вообще, почему они фотографируют вместо того, чтобы помочь?!

Алексей Корнилов, Ferrari Enzo, не справился с управлением на влажной дороге, борется за жизнь в реанимации, бывшая с ним пассажирка отделалась легкими ожогами. Набор ничего не значащих слов, кроме одного — борется за жизнь. Значит, жив! Жив, он должен быть жив!