Танец сакур

Алексей любил гольф, и вовсе не из-за того, что это давало возможность показать себя неким эстетом или завести мифические знакомства с нужными людьми. Ему нравилась сосредоточенность на каждом действии, каждом шаге, долгий вдумчивый переход перед решающим ударом, чувство парения и радости, когда мяч падал в нужную лунку. Он не считал себя отличным игроком, только увлеченным любителем, но отказаться от участия в турнире не мог и не хотел. После возвращения из Японии Корнилову еще не приходилось сыграть хотя бы одну партию, и сейчас им владело предвкушение игры. Настроение было на удивление хорошим, прохлада осеннего утра бодрила и уже не казалось, что радостное солнце, каждое утро вставая на далеком Востоке, словно издевается над ним. За доброе расположение духа стоило благодарить Кейко, но он и отблагодарил — сумма, уплаченная в пользу клуба, была более, чем солидной. Алексей усмехнулся, паркуя автомобиль на плотно заставленной стоянке возле Le Meridien Moscow Country Club, слегка повел плечами, разминая затекшие мышцы, — тело хранило приятную усталость прошедшей ночи.

Корнилов помнил нынешний пятизвездочный отель Le Meridien еще советским санаторием, находившемся в ведении Министерства иностранных дел, в котором трудился его отец. С тех пор многое изменилось: аскетичные дома типовой постройки сменили уютные почти швейцарские шале с покатыми крышами и огромный помещичий дом, словно перенесенный в наше время из позапрошлого века. На месте старого стадиона раскинулось гольф-поле с идеально подстриженной травой и небольшими водоемами, через которые участникам соревнования предстояло перебрасывать мяч на пути к заветной победе.

Алексей закинул сумку с клюшками на плечо и медленным шагом пошел в направлении приземистого здания в псевдо-английском стиле, которое, по всей видимости, и было гольф-клубом. Знаток архитектуры в нем пришел в ужас: как можно было на нескольких десятках гектар смешать стиль швейцарских шале, классической русской усадьбы и английский регулярный парк? Да, когда он возьмется за подобную застройку, такому сюрреализму места не будет!

Первым, кого Алексей увидел, входя в столовую клуба, была Лиза. Из клуба — в клуб, пронеслось в его голове. Да, его друзья и, прежде всего, элегантно-сдержанная Лиза, пришли бы в ужас, узнай, как он провел эту ночь — в объятиях переодетой потаскушки, мечтающей о будущем великого архитектора. Лиза выглядела так, словно была предназначена для этого места: синие брюки, белая рубашка, мягкая коса с выбившимися из нее прядями глянцевых волос. Она была одета проще, чем все остальные женщины, присутствовавшие здесь, но при этом, казалась, будто Лиза — девушка из дворца, а они — неумелые подражательницы ей. На пухлых коралловых губах блуждала легкая улыбка, длинные ресницы отбрасывали тени на бледное лицо — она выглядела, как женщина, которая провела совсем не скучную ночь, — некстати подумал Корнилов и разозлился от этой мысли.

— Лиза, привет! — приветствовал он ее.

— Привет, — обернулась девушка и чуть нервным движением поправила шейный платок, словно хотела что-то закрыть от его пристального взгляда. Окружавшие Лизу женщины мигом отвлеклись от своих разговоров и, не скрывая своего любопытства, уставились на нее с Алексеем.

— Любишь гольф? — усмехнулся Корнилов.

— Люблю все новое, — в тон ему ответила Лиза. — Не знаю ни правил, не знаю, что и от кого ожидать, мне просто нравится наблюдать за игрой, за этим медленным кружением перед решающим ударом. — Алексей удивился: настолько слова Лизы созвучны его собственным мыслям о гольфе.

— Тебе не кажется, что в такой оценке игры есть что-то хищное? — спросил он.

— Ты замираешь перед мячом, как змея перед своей жертвой, — настал черед Лизы усмехнуться.

— Не думаю, что меня привлекает сравнение с каким-нибудь холодным и скользким удавом! — рассмеялся Алексей.

— Ну уж только не холодным! — улыбнулась Лиза и только потом поняла двусмысленность своих слов.

— О каких интересных материях идет речь, а мы все пропускаем! — раздался голос Дорофеева. — Здравствуйте, Лиза, привет, Алексей! — он пожал руку другу и холодно кивнул Лизе.

— Лизка, Леша, привет! — разрядила обстановку сияющая Катя.

— Что-то ты неважно выглядишь! — бросил Сергей, глядя на Корнилова. Лиза подняла глаза и увидела, что лицо Алексея и правда хранит следы бессонной ночи — морщинки на лбу, синие круги под глазами. Она надеялась, что ее последствия их маленького приключения надежно скрыты под слоем тонального крема, хайлайтера и консиллера.

— На себя-то посмотри! — не остался в долгу Корнилов. — Что-то не похоже, что ты спишь хотя бы по восемь часов.

— Ну он у нас добросовестный отец годовалых крошек, — вступилась за Дорофеева Катя.

— И счастливый муж, — усмехнулся Сергей, обнимая жену.

— Ну знаешь, тебе еще рано забывать, что только счастливые мужья могут рассчитывать на бессонные ночи, — ответил Корнилов.

— Ой, Лиза, а ты что молчишь? — сверкнула глазами Катя. — Может, у тебя тоже была бессонная ночь.