Танго на цыпочках

Бред. Перечитываю и сама удивляюсь, какой же это все-таки бред. Неужели это я писала? Ну, почерк мой, значит, все-таки я. Ничего не помню, в голове пусто-пусто, а на душе легко. Снова Алик. Умом я понимаю, что ему нельзя верить, а вот тело, оно не просто верит — оно тянется к Алику, томимое жаждой. Эту жажду не утолить водой, не выжечь огнем, она будет существовать ровно столько, сколько буду существовать я сама. Она часть меня, иногда кажется, что лучшая часть. Доза, доза, доза… Умри, но достань, иначе ад.

Нефтяное море в легких и сердце, которое бьется из последних сил, но тебе совсем не хочется, чтобы оно билось. Тебе все равно. Приходят люди, знакомые и незнакомые, что-то говорят, что-то требуют, но ты не слышишь. В голове одна-единственная мысль — достать дозу. С нею все становится хорошо, мир прекрасен, жизнь прекрасна, я сама прекрасна.

Колеса — это еще ерунда. Мне было так плохо, что я едва не умерла. И Тим, как назло, в командировку укатил, а с Ники никакого толку, лишь плакать и могла. Зато Алик приехал и мигом решил проблему. О, он очень хорошо умеет решать чужие проблемы. Как сейчас помню. Столовая ложка воды, белый порошок плавает на ее поверхности сказочным островом, пока Алик кончиком ножа не разрушает остров. Вода становится белой, словно от извести, только это совсем не известь. Зажигалка. Простая, копеечная, полупрозрачная, газа остается лишь на половину, но Алик утверждает, что нам хватит. Алик прав. Пламя лижет ложку и белесая жидкость закипает. Я чую странный запах, он манит, обещая забвение. Сейчас. Скоро. Я забуду, какой грязной была. У меня снова будут крылья и краски, снова увижу свой собственный рай. Мне так хочется полететь. Скорее…

Пластиковый шприц в упаковке. Одноразовый — Алик брезглив. Резиновый жгут пережимает вену, немного больно, но я терплю, рай того стоит. Вены синими линиями проступают на коже. Ну, скорее же, не хочу больше ждать. Игла похожа на бабочку. У бабочки есть хоботок, у иглы тоже. Он вгрызается в синюю линию, а в шприце — брюшке ядовитой бабочки появляется кровь. Правильно, мы с ним одной крови, он и я.

Небо снизошло до меня, или это я снизошла до неба?

Ангелы ползут по желтому рассвету, глупые крыла солнце заслоняют. Снова я одна руки поднимаю…

Доминика

Я была так зла, так зла, что не замечала ничего вокруг. Ну, Тимур, ну, молодец, теперь понятно, кто он такой. Хам. Зэк. Просто урод. Впрочем, нет, на урода Салаватов не тянет. Он высокий и весь такой из себя… А я — дура, что с ним связалась. И вообще только дура способна влипнуть в такую историю.

И только дура способна забыть сумочку с ключами в машине.

— Дура. — Произнесла я в слух и нажала на ручку, просто от злости и безысходности. И дверь открылась, прямо, как в сказке. Дверь открылась, а за дверью…

За дверью никого не было.