Танго с призраком. Том 2

— Не переживайте. До завтра я что-нибудь уже точно узнаю. Тони, а вы можете посмотреть... у нас еще одно убийство.

— Не одно, — мрачно вставил Эрнесто.

— Неважно. Одно из...

На стол лег испачканный кровью платок.

Тони кивнула.

— Можно я присяду?

— Да, конечно. И кофе тоже можно...

Серхио убирал бутылку и доставал кофе, а Тони сжала платок в руке — и провалилась в видение.

***

Его звали Хуан...

Он был молод и счастлив, рядом с ним была самая очаровательная девушка, и сегодня она ответила согласием на его предложение руки и сердца.

Неподалеку были друзья.

Дома тоже все было в порядке, по службе ему обещали повышение... и ладошка Мариты лежала в его руке так доверчиво...

Хуан даже не понял, когда все изменилось.

Они смотрели на лебедей, любовались закатом, а потом...

Оно встало из пруда.

Почти, чуть левее, кажется, там было нечто вроде канала? Хуан даже не думал об этом четко, просто всплыло в памяти. Лебединый пруд чистили два раза в год, отводили воду...

Оно...

Оно походило на человека общими очертаниями.

Две руки, две ноги, туловище, голова. И что-то такое...

Дико закричала Марита, Хуан оттолкнул ее в сторону от опасности и шагнул вперед. И — все.

То самое, непонятное, метнулось к нему. И Тони отчетливо разглядела нечто вроде...

Угорь?

Да, похоже...

Пасть точно была, как у угря. И морда. Только почему-то это росло из человеческого тела.

Он закричал — и провалился в темноту, когда острые зубы впились ему в горло, выдирая кусок мяса.

***

— Тони!

Эрнесто обнимал девушку и внимательно вглядывался в ее лицо.

— Как ты?

— Кхе... — рука сама потянулась проверить горло. Но то было на месте.

— Ты закричала и едва не упала.

— Повод был, — Тони возвращалась в реальность, но из объятия выбираться не спешила. Хорошо, когда кто-то есть рядом. И тепло. И вообще... после испытанного хотелось выпить. Лучше — не кофе. Но вино уже убрали. — Это случилось вчера?

— Да.

— Много людей погибло?

— Много, — кивнул Эрнесто.

— Поэтому? — Тони показала на стол.

— Потому, — отозвался Серхио, входя в кабинет. — Именно потому... что скажете, ритана?

— Что это не человек. Был человеком, а сейчас измененный.

— Как он выглядит? — быстро спросил Серхио.

Когда эта тварь нападала со спины, его видно не было. А сейчас-то, в лицо...

— Ужасно. Как человек, но весь покрытый... у него словно кожа поменялась. Не человеческая, а вот такая... как у угря!

— Какая?

— Такая... буро-черно-зеленая. Плотная, без чешуи, но как шкура.

— Понятно. А лицо?

Тони задумалась.

— Лицо... там было достаточно темно. И художник из меня плохой. Да и... эта кожа как бы сглаживала черты. Думаю, она очень прочная. А вот чем он убивал... это словно угорь, который растет из тела человека. С таким по городу не походишь, и вообще, лучше сидеть под водой. Если и выходить на землю, то ненадолго.

— Если попробовать нарисовать?

Тони кивнула. И извела не меньше четырех листов бумаги, прежде, чем получилось нечто, отдаленно похожее. Рисовать она могла, но не слишком хорошо. Учили-то только в детстве, давно...

Серхио был не в претензии.

Хоть так — и то дело!

Мужчины напоили Тони кофе, и договорились встретиться завтра на рассвете. Они заедут в магазин и поедут в храм.

Ла Муэрте это серьезно. Надо слушаться.

***

Валерия улыбнулась Деметрису.

Вежливо, даже радостно. Протянула руку.

Но что-то изменилось в ее поведении.

Четки были намотаны на запястье. И словно сестра Бенедетта смотрела ее глазами.

В том-то и дело!

Сестра верила в творца не просто искренне — неистово. Всей душой! Она не верила, она была пропитана этим знанием, Творец был частью ее души. И молясь, она вкладывала всю себя в молитву. А искренность... это палка о двух концах.

Ты искренна?

Но ты видишь чужую ложь...

Под твоей правдивостью, словно под солнечным светом, становятся видны чужие пятна. Только вот сестра Бенедетта могла их прощать. Да, пятна. И что?

Творец своих детей любит. Даже будь они похожи на леопарда!

А вот Валерия творцом не была. И сейчас она ясно видела, что Деметрис... не то, чтобы не рад ей. Но часть радости он точно изображает.

— Лери...

— Деметрис.

Улыбка. Слова. Цветок.

И под конец долгожданное:

— Лери, ты выйдешь за меня замуж?

Валерия посмотрела на мужчину, который шел рядом. Подумала пару минут.

И — решилась.

— Нет.

— Конечно, я тебя люблю... что!?

Валерия выпрямилась. Четки грели запястье и странным образом помогали определить. Мужчина возмущен.

Не расстроен. Просто возмущен.

— Почему — нет!?

— Потому что ты меня не любишь. Я тебе удобна, выгодна и приятна, но это не любовь.

— Лери, ты не права! Я люблю тебя, девочка, дорогая...

Деметрис хватал ее за руки, что-то говорил, такое, что положено говорить в таких случаях, и получалось даже красиво, и убедительно, и раньше бы Валерия поверила, а вот сейчас...

Врет ведь!

Видно, что врет! Пытается как-то исправить ситуацию, и еще больше прокалывается, и слова не те, и глаза бегают,, и красные пятна на щеках...

Валерия решительно отняла руки у мужчины.

— Деметрис, спасибо тебе. Только ты к нам больше не приходи, пожалуйста. Ты себе обязательно другую найдешь. Я уверена.

— Лери...

Все было бесполезно.