Таня Соломаха

Она первая направилась к двери. Калина вцепился в Олексу, зашептал возбужденно:

— Ты ломаешь солидную компанию. Мы твои друзья… Ты четыре года учился в семинарии — интеллигент… — но заметив, что Олекса не слушает его, громко добавил: — Компанию на бабу меняешь?

Олекса был выше Калины. Железной рукой кожевника сжал плечо Калины — даже скривился хорунжий.

— Я тебе в другой раз отвечу…

И пошел. Уже на пороге их догнала Тося:

— Остановитесь, что вы делаете?.. Мы же хотим единения.

Она то бросалась вслед за своими молодыми коллегами, то испуганно оглядывалась, пока отец не подошел и не отвел ее к столу.

…Ночная прохлада повеяла в лицо, Таня и Олекса облегченно вздохнули.

— Так ты понял, почему тебя посадили рядом с Лидой? А я боялась… Вот молодец!

— Что делать, Таня?

— Ехать к Пузырькову, — неожиданно решила она. — Всё! Мы с большевиками! Правда, Олекса?

— Я еще не знаю, что это за люди.

Таня подумала про Иванко, Петруся, улыбнулась счастливо:

— Это, Олекса, самые лучшие люди на земле…

* * *

Стефан Чуб собирался везти на мельницу мешок зерна. Человек это был надежный — безземельный хлебороб; он частенько заходил к Григорию Григорьевичу послушать стихи. Поэтому Таня и Олекса подговорили его везти пшеницу до самой Отрадной, объясняя тем, что там меньше берут за помол.

Олекса тоже прихватил мешок кукурузы, а Таня намеревалась побывать в отрадненских лавках. Так нашлась причина повидать путиловца — механика отрадненской мельницы.

Они увидели пожилого человека среднего роста, запорошенного мукой, — трудно было определить его возраст, когда даже брови казались седыми. Добрый, приветливый взгляд, небольшая белая бородка и смешливые морщинки около глаз — все это вызвало у попутнинцев чувство симпатии. Пузырьков крепко пожал руки всем троим и провел их в свою квартиру — чистенькую комнату, за стенами которой слышалось урчание мельницы.

Познакомившись ближе, Пузырьков подошел к Тане и, ласково улыбаясь, положил свою широкую ладонь на плечо девушки:

— Так вот какая вы красавица! Недаром мечтал о вас Иванко в сыром каземате.

Таня покраснела.

— И я радовался, что у одинокого парня есть такой верный, хороший друг на всю жизнь. Чудные девушки на Украине!

Пузырьков взглянул на Олексу, залюбовался его широкими плечами и молодецким чубом.

— Да и парни тут не лаптем щи хлебают, — прибавил и спросил у Тани: — Пишет?

Девушка лишь отрицательно покачала головой: душили слезы.

— Ну что ж, Таня, доченька моя, мужайся… Иванко работает в полках, рискует каждую минуту… Не имеет обратного адреса и не хочет, чтобы жандармы и тебя взяли на подозрение… Но все будет хорошо, скоро вы встретитесь…

Эти простые, искренние слова успокоили Таню.

— Жаль, друзья мои, что в здешних станицах нет большевистских организаций, — начал Пузырьков. — Всюду засилье монархистов, эсеров; все дрожит под пятой кулака, богатых казаков… Засилье! Дышать нечем! Нельзя ни митинга провести, ни беседы за это ждет зверская расправа, самосуд… Свирепствуют мироеды, знают, к чему приведут митинги. В Суркулях растерзали учителя-революционера, в Удобной убили фронтовика за большевистскую агитацию. Политическая ситуация изменится, когда в станицы возвратятся фронтовики. К тому времени вы, друзья, должны подготовиться политически, нам предстоит тяжелая борьба… Очень просил бы вас, товарищи, наведываться ко мне хотя бы раз в месяц на занятия марксистского кружка.

Все трое обрадованно переглянулись.

XV

В конце ноября 1917 года в родную станицу вернулся Назар Шпилько — рядовой 23-го стрелкового Туркестанского полка, участник боев под Сорокамышем. Это и был первый коммунист в Попутной.

…После Февральской революции на Кавказский фронт прибыла группа балтийских моряков, двое из которых наведались и в Туркестанский полк. Круто повернулась жизнь Шпилько после бесед с балтийцами. Понял, наконец, простой крестьянский парень, что настоящую свободу, землю у помещиков нужно взять силой. Балтийцы помогли организовать в полку Совет солдатских депутатов, куда вошел и Шпилько. Но вскоре предусмотрительное командование фронта, по предложению Керенского, стало избавляться от бунтарей. Поэтому Назар Шпилько попал в 218-й запасной полк, расположенный в Тифлисе. Обрадовался Назар, потому что в тифлисском арсенале работал станичник, друг его детства, а теперь слесарь — большевик Мусий Степанов. Вместе с ним Назар посещал собрания революционеров. По рекомендации Степанова Назара приняли в партию и после двухнедельных занятий в марксистском кружке дали первое поручение: ходить на тифлисскую железнодорожную станцию и агитировать рабочих за Советы, призывать железнодорожников к вооружению. Этот простой молодой парень, в серой шинели, с двумя крестами за отвагу, скоро завоевал доверие рабочих.