Танские новеллы

Но платье мое хранило аромат, не исчезавший дней десять, и я до сих пор не могу представить, как все это могло приключиться со мной.

ЧЖАН ЦЗО

В годы «Кайюань» жил некий цзиньши Чжан Цзо, который часто рассказывал своему дяде следующую историю.

Как-то, путешествуя на юге страны, Чжан Цзо увидел старика с мешком из оленьей кожи за плечами. Он ехал верхом на черном осле с белыми ногами.

Лицо у старика было веселое, да и во внешности его было что-то необычайное, поэтому Чжан Цзо попробовал заговорить с ним и спросил, откуда он едет, но тот лишь улыбнулся.

Чжан Цзо несколько раз повторил свой вопрос, как вдруг старик рассердился и заорал:

— Такой щенок и смеет приставать с расспросами! Что я — вор, убегающий с добычей? Зачем тебе знать, откуда я еду?!

Чжан Цзо стал извиняться:

— Меня поразила ваша необыкновенная внешность, я хотел бы следовать за вами и учиться у вас. Разве это такое большое преступление?

— Мне нечему тебя учить! Я простой человек, только вот слишком долго зажился на этом свете. Что ты смеешься над моими несчастьями? — не унимался старик и, подстегнув осла, ускакал.

Нахлестывая лошадь, Чжан Цзо помчался вслед за ним и догнал старика у постоялого двора. Подложив мешок под голову, старик улегся, но никак не мог уснуть. Чжан Цзо сильно устал и велел принести гаоляновой водки.

— Не соблаговолите ли разделить со мной трапезу? — нерешительно обратился он к старику.

Тот даже подпрыгнул.

— Как раз то, что я люблю! И как ты узнал, чего мне хочется?

Выпив, старик заметно развеселился, и Чжан Цзо осмелел.

— Я — человек невежественный, — сказал он, — хочу просить вас просветить меня. Ни на что другое претендовать не смею.

— Деяния правителей, мудрецов и невежд, смуты и периоды мирного правления во времена Лян, Суй, Чэнь[62] и Тан, которые мне довелось увидеть, уже записаны в наших династийных историях, — сказал старик. — Но я расскажу тебе о том удивительном, что мне самому довелось пережить. При Северном Чжоу[63] я был уроженцем Фуфэна и жил на горе Ци. Фамилия моя тогда была Шэнь, имя Цзун, но из уважения к Шэнь У[64], императору династии Ци, я изменил свою фамилию, чтобы она не походила на государеву[65]

. Восемнадцати лет я сопровождал Яньского князя Цзы Цзиня в поход на Цзинчжоу[66] против Юань-ди[67] — императора династии Лян. Поход увенчался успехом, область Цзинчжоу была завоевана, и войска вернулись в родные края. Мне приснился сон — будто явились ко мне двое в синих одеждах и сказали: «Два рта идут к небесным годам, человек склоняется к хозяину, долголетие едва не достигает тысячи». Я пошел к толкователю снов на Цзянлинском рынке, и тот пояснил: — «Слова «Два рта идут» — это части иероглифа «возвращаться»; «человек склоняется к хозяину» — да ведь из этих слов составится иероглиф «поселиться»![68] Значит, если вы останетесь здесь, то будете жить очень долго».

В это время наши войска стояли в Цзянлине, я попросил отпуск у командира Тоба Ле, и тот согласился.

Тогда я снова отправился к толкователю снов и спросил его:

— Поселиться здесь можно, а вот как познать секрет долголетия?

— В вашей предыдущей жизни[69], —

сказал толкователь, — вас звали Се Цзюнь-чжоу, и родом вы были из Цзытуна; вы любили нарядные одежды и изысканные блюда, собирали редкие книги и каждый день читали вслух по сто страниц творений Лао-цзы[70]. Потом вы поселились в уединении у подножия горы Хаоминшань[71] в убогой лачуге, перед которой в зарослях цветов и бамбука журчал ручей.

В пятнадцатый день восьмой луны вы пили вино в одиночестве, громко пели и, совсем захмелев, воскликнули: «Я, Се Цзюнь-чжоу, живу в таком чудесном уединении, почему же ни одно сверхъестественное существо не посетит меня?»

Вдруг раздался стук колес, топот копыт, и вам внезапно захотелось спать. Только голова ваша коснулась циновки, как из вашего уха выехала повозка с красными колесами и черным верхом, запряженная рыжим бычком. Хотя экипаж и бычок были в три цуня высотой, но вы не почувствовали боли в ушах. В повозке сидели два крошечных мальчика в синих плащах, с зелеными головными повязками. Они окликнули возницу и, став на колеса, спрыгнули вниз.

— Мы прибыли из страны Доусюань, — сказали они. — Мы слышали, как вы пели при лунном свете и, восхищаясь вашим звонким и чистым голосом, захотели удостоиться чести побеседовать с вами.

— Вы же из моего уха, — воскликнули вы в изумленье, — а говорите, что прибыли из страны Доусюань. Как же это так?

— Доусюань находится в наших ушах, как может ваше ухо вместить нас!

— Да ведь вы ростом цуня в три, как же в ваших ушах может поместиться целая страна? — сказали вы. — Если это так, значит жители этой страны должны быть меньше червячка!

— Почему же? — возражали мальчики. — Наша страна ничем не отличается от вашей. Не верите — едемте с нами. Если вы останетесь у нас навсегда, то покончите со страданиями жизни и смерти.