Танцующая в пламени

   По законам Империи за похищение дворянина полагалась позорная смерть на висельнице, так же, как и за измену. Кроме того, Барель должен был передать письмо Таис де Трай, в кото-ром граф слал свои поздравления и наилучшие пожелания, а также просил, ссылаясь на давнее знакомство, заступничества перед властелином Кристиды. Леон прекрасно выполнил оба поручения. Пакет не только кипел до адресата, но совершенно неожиданно был получен о| нет. Таис писала, что хорошо помнит старых друзей, и обеща-и;| сделать все возможное, чтобы верные люди заняли достойное место при дворе. Похитить же де Гри оказалось намного слож-ней. Но и здесь он проявил незаурядные способности. Нет, сов-сем не зря маркграф считал его самым умным и полезным из слуг. Впрочем, в полной мере и назвать-то Бареля слугой Постав не мог. Скорее, он был добровольным союзником, хотя и день-гами не брезговал.

   Нашел Леона маркграф случайно, лет десять назад в офицер-ской школе Крида. Барель был сыном небогатого дворянина, имевшего неосторожность повздорить с Фергюстом, который в назидание другим лишил его земель и замка. И вот, спустя мно-гие годы, сын получил возможность отомстить за обиды отца и пернуть титул и поместья. Под чужим именем он поступил на службу к герцогу и вскоре оказался в личной гвардии. О такой удаче можно было лишь мечтать. Оставалось использовать пред-ставившийся шанс. Помимо отличной выправки и недюжинной силы, боги наградили Бареля смекалкой и острым умом. К тому же, он был смел и не слишком щепетилен.

   План основывался на том, что Леон хорошо знал солдат, охраняющих графа. Дождавшись, когда в доме их останется двое, Баррель, мило улыбаясь, передал приказ герцога сменить караул. Но те оставить пост без распоряжения де Фреля отказа-лись, чем подписали себе смертный приговор. Их попросту уда-вили кожаными уздечками. Вышедшему на шум лекарю приставили нож к горлу и велели напоить графа "сонными" травами. Затем без спешки и суеты перенесли трупы, предварительно спрятав их в мешки, в подъехавшую телегу. На ней уже громоз-дились такие же тюки. Так что редкие прохожие и заметить-то особых перемен не могли. Вскоре подкатила карета, в которую загрузили спящего пленника, лекаря и насмерть перепуганную служанку.

   Вся операция была проделана быстро и ловко. В доме Фуше по-прежнему царили полный покой и порядок. Не осталось и капли крови, а на кухне благоухал горячий ужин. Порывы пронизываю-щего сырого ветра проникали в самую глубь естества. От холода не защищали ни меховые накидки, ни рукавицы, ни плотные плащи с капюшонами. Снежинки и мелкие крупинки льда, носившиеся в воздухе, нещадно жалили, нападали, словно тучи разъяренных пчел. Лица всадников быстро покраснели, начали неметь нос и губы, а из глаз потекли слезы. Колючий воздух, врываясь в легкие, забивал дыхание, вызывал непреодолимое желание укрыться в тихом месте. Лошади, недовольно храпя, то и дело сбивались с шага. Маркграф, помня о недавней болезни, подумывал о том, не повернуть ли назад, однако, немного поко-лебавшись, все-таки решил продолжить путь, хотя надеяться на улучшение погоды не приходилось, так как в горную часть его владений зима приходила на пару недель раньше, чем в низину.

   Несколько часов мучительной дороги остались позади. Путе-шественники миновали Лотширский перевал и спустились в долину. Сразу стало намного теплей. Здесь зима еще не вступи-ла в свои права. Хотя ветер дул холодный, но снега не было. Теперь его порывы уже подталкивали лотширцев в спину. Нес-мотря на то, что самый трудный участок был преодолен, до цели оставалось еще ехать и ехать. Теперь путь пролегал по равнин-ным владениям Постава. В торинской долине земли маркграф-ства простирались на многие литы. Но они составляли всего одну пятую часть, остальные же находились по ту сторону пере-вала.

   Только к вечеру удалось добраться до приграничного селе-ния. На ночь путники остановились в местной харчевне. То ли из-за усталости, то ли из-за неудобной постели, но спал Постав отвратительно. Долго ворочался, вздрагивал и просыпался, ну, а в краткие минуты забытья ему мерещилось нечто совершенно дикое и несуразное.