Тарзан. Том 5

Ночь, наступившая после встречи с Обергатцем, была для Джейн тревожной. Ее уютное гнездышко в ветвях высокого дерева уже не казалось ей таким надежным, как прежде. Пантера или, скажем, лев, конечно, не смогли бы взобраться сюда, но для человека это не составляло труда.

Любой звук, самый мимолетный и неслышный, больно ударял по нервам Джейн, повергая ее в смятение. Она не спала, бесконечно прислушиваясь к каждому шороху в ночи. И вот какой-то неясный шум раздался совсем близко, как будто под самым деревом. Она слушала, затаив дыхание. Шум не прекращался, он приближался к ее убежищу. Вот раздался треск ветки. Кто-то лез на дерево. Джейн почувствовала, как закачалась одна из ветвей, поддерживающая шалаш. Женщина взяла копье. Вот уже скребутся у входа. Что же это такое? Кто хочет проникнуть в ее жилище? Джейн подползла ко входу и встала на камни. В дверках между ветками было небольшое отверстие, и Джейн вставила в него острие копья. Видимо, пришелец, услыхав ее движения, понял, что его присутствие обнаружено, и перестал таиться. Со всей силой он набросился на дверь и стал ее ломать. Джейн ткнула копьем, сильно, как только могла, и почувствовала, как оно вонзается в чье-то тело. Тут же раздался крик боли, сдавленное проклятие, и тело полетело вниз, цепляясь за ветки.

Джейн не стала выходить и разглядывать, кто же посетил ее в ночной час. Она и без того уже знала, что это был Обергатц. Выдало его произнесенное им проклятие. Оно было немецким, и только Обергатц ругался так. Снизу не доносилось ни звука... Значит, она убила его! Она молила судьбу, чтобы это было так, молила горячо, от всей души. Это было бы таким облегчением — избавиться от этого отвратительного создания. Всю ночь лежала Джейн с открытыми глазами, напряженно прислушиваясь. Все вокруг безмолвствовало. С восходом солнца она увидит под деревом труп. Она с ужасом представляла себе, как он лежит на спине, и его обезображенное лицо глядит на нее мертвыми глазами. Одна только надежда теплилась в ней: придет лев и утащит тело. Но снизу не слышно было ни звука. Тяжкое испытание предстояло вынести ей утром — она должна будет похоронить то, что было некогда Эрихом Обергатцем, а потом жить над могилой человека, которого она убила. Убила впервые в жизни...

Женщина не позволяла себе поддаться слабости и впасть в уныние. Снова и снова повторяла она про себя, что убила его, подчиняясь необходимости, убила, защищаясь. Она могла найти тысячу оправданий для себя, и все они были бы справедливы, но Джейн была современной женщиной, над ней довлели гуманные традиции цивилизованного общества, и то, над чем ни секунды не стало бы задумываться первобытное существо, стало для Джейн Клейтон моральной пыткой, непреодолимым препятствием, через которое она не могла хладнокровно перешагнуть.

И вот взошло солнце. С рассветом проснулись и защебетали птицы, и вершины гор, окружающих долину Яд-бен-ото, окрасились розовым цветом. А Джейн все еще не решалась выглянуть из шалаша. Но это неизбежно! И она решительно распахнула дверцу и взглянула вниз, под дерево. Там было пусто. Вся напрягшись, она вышла из домика и медленно спустилась вниз по стволу. Тут она внимательно осмотрелась.

Вся трава у подножия дерева была испачкана кровью, и дорожка алых капель тянулась по траве к берегу озера Яд-бен-лул. Выходит, она не убила немца! Странное чувство испытала она. Тут было и облегчение, и досада. Теперь напряжение не оставит ее — он в любой момент может вернуться. Но, с другой стороны, она не будет жить над его могилой, мучаясь угрызениями совести.

Еще только вчера она могла без рисовки сказать, что у нее стальные нервы. Но теперь она настораживалась и вздрагивала от каждого звука. Она пережила сильнейшее нервное потрясение, встряску, почти непосильную для ее неясной, любящей души. Теперь наступила реакция на это потрясение. Возможно, завтра все успокоится, уляжется, она вновь обретет ясность духа. Но в одном Джейн была уверена — никогда больше этот полюбившийся ей уголок джунглей, подаривший ей ни с чем не сравнимое ощущение свободы и независимости, никогда больше он не будет таким же приветливым и милым ее сердцу. Над ним нависла зловещая тень отвратительного немца. Уже не придется больше Джейн спать крепким сном в этом уголке. Ее маленький надежный мирок был навсегда разрушен.

На ночь Джейн укрепила дверь. Усталость просто валила ее с ног, ведь она совсем не спала прошлой ночью, и все же она долго не могла уснуть и лежала с открытыми глазами, вглядываясь в темноту. Что видела она там, какие грезы посетили ее?