Тарзан. Том 5

Искандр был в полном недоумении. Все говорило о том, что тигра кто-то заколол. Но это было невероятно: никто не мог приблизиться к ужасному хищнику с такими острыми когтями и стальными челюстями, не то что победить — уйти живым было невозможно.

Искандр со своими людьми поспешил дальше. Вскоре они достигли пещеры.

— Здесь только четверо мужчин,— сказал Искандр, подсчитав следы.— Убейте их, но не причиняйте вреда женщине.

Восемь его соплеменников, обнажив ножи, уверенно двинулись к пещере.

Тарзан позволил им приблизиться на сотню футов. Затем попросил Кэрри окликнуть их.

— Стойте! — крикнула девушка.— Не подходите ближе!

Все пятеро наших друзей натянули луки.

Искандр заметил приготовления белых и усмехнулся. Потом подал сигнал к атаке.

— Придется показать им, что мы умеем за себя постоять,— сказал Тарзан.

Он послал стрелу в Искандра, целясь так, чтобы она слегка задела туземца. Он все еще хотел охладить его воинственный пыл. Четверо выпустили свои стрелы и ранили каждый по туземцу. Двое нападавших остановились в испуге, но двое уцелевших продолжали наступать, вопя, словно демоны. Тарзан вогнал по стреле в каждого. Они находились слишком близко, чтобы их можно было пощадить, как Искандра. Один из них, упав, подкатился прямо к ногам Тарзана.

Тарзан повернулся к Кэрри:

— Скажите оставшимся, что если они бросят оружие и поднимут руки вверх, то мы оставим их в живых.

После того, как девушка перевела на туземный язык это обращение, дикари угрюмо заворчали, но оружие не бросили и рук кверху не подняли.

— Вложите стрелы в луки и медленно продвигайтесь вперед,— скомандовал Тарзан своим товарищам.— При первом подозрительном движении — стреляйте!

— Вы подождите здесь, Кэрри,— попросил девушку Джерри Лукас.— Там опасно.

Она улыбнулась ему, но не послушалась. Тогда он занял место перед ней, загородив ее собой. Тарзан вставил длинную стрелу в свой тяжелый лук, который только он один и мог натянуть. Он прицелился в сердце Искандра. Затем что-то шепнул Кэрри.

— Он сосчитает до десяти,— перевела девушка туземцам,— Если все не бросят оружие на землю и не поднимут руки вверх прежде, чем он кончит считать, он застрелит вашего предводителя. Потом убьет и других.

Тарзан принялся считать вслух. Кэрри переводила. Когда он, медленно чеканя слова, дошел до пяти, Искандр сдался. Он испугался, заглянув в серые глаза гиганта, стоящего перед ним. Примеру вождя последовали остальные.

— Розетти,— попросил Тарзан,— соберите их оружие и заберите наши стрелы. Мы пока будем держать туземных вояк под прицелом.

Розетти сперва собрал брошенные на землю ножи и копья, затем выдернул стрелы из ран пяти живых туземцев. С мертвыми, надо сказать, он обошелся более деликатно.

— Скажите им, Кэрри,— попросил Тарзан,— чтобы они забирали своих мертвецов и уходили. И еще скажите, если они вздумают еще нам надоедать, мы перестреляем их всех до единого.

Кэрри перевела и затем добавила от себя:

— Этот человек, что говорит с вами через меня,— необыкновенный. Вооруженный всего лишь ножом, он прыгнул на спину тигру и убил его. Если хотите жить, послушайтесь этого человека.

— Одну минутку, Кэрри,— обратился к ней Джерри Лукас.— Спросите их, не видели ли они американских летчиков, спрыгнувших с подбитого самолета. Может, хотя бы слышали о таких.

Кэрри спросила Искандра и получила угрюмый отрицательный ответ. На этом переговоры окончились.

Вождь встал и велел своим воинам построиться. Осмотрев их, убедился, что все, кроме двоих убитых, серьезно не пострадали. Раны были легкими. Подняв своих мертвецов, туземцы было пошли прочь, но Искандр остановился и повернулся к Тарзану:

— Вы разрешите нам забрать наше оружие? — спросил он.

Кэрри перевела.

— Нет.

Этот ответ, сопровождаемый отрицательным кивком, в переводе не нуждался, но Кэрри все же перевела.

Вождь посмотрел в серые глаза гиганта, который убил тигра в одиночку, что было правдой — труп полосатого до сих пор валялся на тропе и рыжие муравьи облепили ужасную рану. То, что угрюмый Искандр увидел в глазах белого силача, испугало его. «Это не глаза человека,— мелькнуло в его неповоротливом мозгу,— это глаза тигра — холодные и беспощадные». Проворчав проклятие по-малайски, он приказал своим людям уходить. Сам двинулся следом.

— Нам нужно было прикончить их всех,— сказал Шримп.— Они наверняка расскажут о нас желтобрюхим, и те отправятся на поиски. А уж их-то из луков не перестреляешь.

— Если доводить ваше рассуждение до логического конца,— возразил Тарзан,— то мы должны убивать каждого человека, который повстречается нам по пути. Любой может рассказать о нас японцам. Вы думаете, что это полезно — убивать людей? — и Тарзан с сомнением покачал головой.

— Даже японцев? — спросил Лукас.

— Мы воюем с ними. В этом и заключается разница. Я убью каждого японца, какого смогу,— и не из ненависти или мести, а без особого удовольствия. И буду делать это, пока война не кончится. Таков мой долг.

— Вы ненавидите японцев?