ТАСС не уполномочен заявить…

Они ехали рядом на заднем сиденье. И всю недолгую дорогу, (к радости Аристарха, удлинившуюся из-за пробок в центре), Лариса дремала, отвернув лицо к окну. Атлету очень хотелось бы держать ее за руку. Но… Но он себе этого не позволил.

Мужчина подумал о том, как они хорошо и спокойно поговорили обо всем в кафе, словно, брат с сестрой. А что? Уже не совсем чужие, уже – немного родственники… И вдруг его захлестнуло такое половодье чувств, когда он глянул на дремавшую рядом любимую женщину.

«Какой там брат, – подумал он, – я спать бы не смог, если бы не увеличил вдвое физическую нагрузку, чтобы вырубаться от усталости», – и так сдавил свои ладони, что у него захрустели пальцы.

Всё неслучайное случайно

Лариса, зайдя в кабинет, застала Людмилу, сиротливо жующую пирожок, который она запивала чаем.

– Приходил кто-нибудь по мою душу? – было первое, что спросила она у коллеги.

– Могла б гулять дольше, – Кирюша заболел. Покрутился до обеда и слинял. К нам даже не заглянул.

– Какая удача, – обрадовалась журналистка.

Начальник действительно очень часто брал больничный.

– Ольга тоже умотала, – доложила напарница. – Можешь и ты. Мне всё равно здесь сидеть – материал дописывать.

– Это мы до четверга его физиономии не увидим, какое счастье…

– А если повезет, то и до понедельника, – выразила надежду Людмила.

Болезнь ненавистного начальника была наруку Ларисе, потому что это элементарно сберегало ей силы и здоровье.

И она рванула с работы. У нее были планы зайти в какой-нибудь «Свадебный салон», хотя, особых надежд по этому поводу она не питала. Женщина видела сегодня нескольких невест в Загсе. И никакой свадебный наряд ей не понравился. Одно платье было, словно, сшито из тюлевой занавески. Другое, вообще, напоминало белую накрахмаленную наволочку. Остальное – что-то среднее между этими двумя вариантами. Однако, всё компенсировалось молодостью невест…

А Лариса помнила о том, что ей уже тридцать. И та топорность и небрежность в наряде, которая могла еще как-то сойти в восемнадцать-двадцать лет, была невозможна в ее возрасте. В подобном наряде она бы выглядела просто нелепо. К тому же, она понимала, что свадьба – такое событие, которое случается далеко не каждый день. Разве будет в ее жизни еще какая-то другая свадьба? Платье должно быть элегантным, она должна в нем себя комфортно чувствовать. Их будут фотографировать в этот день, снимать на кинокамеру. И это останется на всю оставшуюся жизнь. Она должна хорошо выглядеть.

Посещение салона ее разочаровало. Лариса увидела там то, что и предполагала увидеть. Всего лишь три варианта одной и той же модели, мало чем отличающихся друг от друга. Да и, к тому же, еще на два размера больше того, который носила она. И она поняла, что придется срочно заказывать платье в ателье, а она даже еще не придумала фасон. Но женщина слишком хорошо понимала, чего именно она не хотела…

Повалил мокрый мартовский снег огромными хлопьями, и журналистка поспешила к станции метро, наступая на крахмалисто-серую жижу под ногами.

Пробегая каким-то незнакомым переулком, она проскочила мимо скромной витрины маленького ателье, наполовину залепленной снегом. Боковое зрение случайно выхватило силуэт женского манекена в вечернем наряде. Лариса сделала несколько шагов назад и остановилась у припорошенного снегом стекла. Что-то в этом было…

Поэтому и решила зайти в заведение.

– Мне понравилось платье на витрине, – обратилась она к единственной женщине, возможно, заведующей ателье. – Хотелось бы посмотреть его поближе.

Сотрудница «раздела» манекен, и Лариса приложила к себе вечерний туалет.

– Мне нравится. Но нужно свадебное платье… И я хотела бы в этой модели кое-что изменить.

– А вы наденьте его на себя, – предложила женщина, – так будет наглядней.

Лариса последовала совету.

– Вам очень хорошо…

– Я вижу, – сказала посетительница, – но я бы убрала бретельки. Это – во-первых. Во-вторых, зашила бы шлицу, которая доходит до колена.

– Целомудренней, поскромнее для невесты, понимаю, всё правильно, – улыбнулась дама. – Шлицу уберем и даже – красиво задрапируем. Вам еще надо чуть уменьшить в объеме всё платье, чтобы оно вас облегало, когда застегнется «молния» на спине. И еще: раз уж мы убираем бретельки, нужно будет чуть приподнять грудь, закрепив выступающую часть платья на «косточках». Это совсем не сложно, – заключила она и решила уточнить, – а как насчет фаты?

– Ее не будет в обычном понимании, – сказала Лариса. – Но идею фаты я бы хотела использовать, сделав небольшую накидочку на плечи из материала, что и платье, которая будет просто завязываться на «бантик» спереди.

– Понимаю, – улыбнулась женщина, вроде и плечики не так оголены и в то же время можно пелеринкой прикрыться во время долгого поцелуя, когда будут кричать «горько». А вы – девушка с фантазией, вы мне нравитесь…

Установилась некая пауза, во время которой Лариса осматривала себя в зеркале, представляя, как всё будет выглядеть с ее поправками-пожеланиями.

– А что у вас будет на голове? – поинтересовалась сотрудница ателье.