ТАСС не уполномочен заявить…

Она даже от своих соседок по кабинету скрыла, что взяла недельный отпуск без содержания. Потому что правду она сейчас сказать не могла, а зачем врать, если через неделю всем всё станет известно…

Аристарх тоже взял недельный отпуск за свой счет. Только такому здоровяку и увальню как-то не с руки было писать заявление «по состоянию здоровья». Он выкрутился иначе, написав, что нужны тренировки для восстановления спортивной формы или что-то в таком духе.

Два заявления были написаны в разных подразделениях агентства в один и тот же день. Ну, и что? Мало ли кому и зачем бывает нужен отпуск без сохранения содержания? Никому и в голову бы не пришло соединить эти два будничных события как-то вместе…

… И ничего нет нового под солнцем

Всё когда-то подходит к своему логическому завершению. И свадьба – тоже. Пришло время расходиться-разъезжаться гостям.

– Я вас очень приглашаю поехать с нами на дачу, – уговаривал родителей молодожена Павел Тихонович. – Мы, хотя бы, лучше познакомимся, пообщаемся. Мы ж теперь родственники, правда, Аристарх? – обратился он за поддержкой к своему зятю.

– Поезжайте, мама, отец, – обратился сын к своим родителям.

– Конечно, поезжайте, Клавдия Ивановна и Ян Аристархович, – сказала Лариса, обращаясь к своим свекрови и свекру.

Все начали прощаться. И в большой прихожей квартиры стало тесно и шумно: старший брат Аристарха Томаш с женой, сестра Магда с мужем, Тетка Катерина с генералом. Родители, свидетели…

Друг Андрей подошел к новоиспеченному мужу и шепнул ему что-то на ухо, хлопнув по плечу. Генеральша пробилась к племяннице.

– Ларочка, – счастья тебе, – тетка Катерина всплакнула, – ты теперь уже не дури. Ты, всё ж, в нашу породу с отцом, а не в учительскую. А нас как заносит, кровь у нас такая … Ой, я ж забыла, – спохватилась она, – я вам английские булавки повтыкала от сглаза: тебе в подол платья, а жениху, теперь то есть мужу, в брючину, вы не забудьте. Чтоб не наколоться…

– Спасибо, что напомнила, – ответила племянница, подставляя щеку для поцелуя тетке и понимая, что от всей этой свадебной круговерти, начиная с Загса, поздравлений, волнений, тостов, фотосессий и киносъемки она едва стоит на ногах и, вообще, на грани нервного истощения.

Прощаясь, отец подошел к Аристарху и спросил тихо и озабоченно: «С невестой твоей всё в порядке? То ли она не совсем здорова, то ли грустна?»

– Да всё в порядке, – браво поспешил заверить отца сын, заступившись за жену. – Просто устала, переволновалась. А она, видишь, какая хрупкая, тоненькая, нежная…

– Тогда, тем более, раз она у тебя какая-то особенная, смотри – дров не наруби. Погоди, – он достал из кармана пальто красивую фигурную баночку с медом, завернутую в целлофановый пакет. – На, держи, фирменный «секрет» Рачинских именно для таких случаев, – усмехнулся отец. – Может, пригодится…

– Спасибо, – улыбнулся сын, незаметно засовывая пакет в карман пиджака.

А про себя подумал: «Если бы всё было так просто, отец».

– Так вы едете с мамой на дачу?

– Поедем, нас так уговаривают, неудобно отказываться.

И снова пожелания. Поздравления. Поцелуи…

– А мы позвоним вам на дачу завтра, – сказала Лариса, не замечая даже, как в этой волнительной сумятице с некоторым удивлением на нее посмотрели ее родители и родители жениха.

– Никогда не думала, что вся эта свадебная канитель может быть такой утомительной, – сказала невеста, бессильно прислонившись к стене прихожей, когда они, наконец, с Аристархом остались одни.

– Ничего, усталость пройдет, ты отдохнешь, – сказал жених, осмелевший после непродолжительных застольных поцелуев, подхватывая невесту на руки. – Теперь куда?

Лариса кивнула на дверь своей комнаты.

Он внес ее и посадил в кресло. И сам сел в кресло напротив и огляделся.

На небольшом столике стоял букет розовых роз, соки, минералка и сладости.

Широкая тахта была накрыта красивым атласным покрывалом бежевого цвета. На ней лежали два новых махровых халата – розовый и голубой. Во всем чувствовалась заботливая женская рука. Лариса сидела в кресле как раз напротив зеркала в гардеробе. Она поправила чуть съехавший свадебный веночек.

– Ты – самая красивая невеста, – сказал Аристарх, садясь перед ней на колени.

– Да, ладно уж, – усмехнулась она, – боковым зрением автоматически подмечая удачный ракурс для фотографии их совместного отражения в зеркале. – Вон сколько было молоденьких и хорошеньких невест в Загсе. Всё надо делать вовремя. Ты бы мог жениться на восемнадцатилетней… А не на женщине, которая старше тебя на два года.

– Ты смотришься лучше всех этих восемнадцатилетних, – сказал Аристарх и поцеловал ее руку с внутренней стороны запястья.

– Не знаю, как я смотрюсь, – сказала Лариса, – но чувствую… что я уже ничего не чувствую, понимаешь? Ничего, кроме усталости и того, что я просто хочу спать… И зачем я ела этот свадебный торт? Он такой сладкий. И меня теперь тошнит. И платье меня сдавило так, что просто нечем дышать. И… извини меня…