ТАСС не уполномочен заявить…

– А молодая жена должна была каждый вечер перед сном не забыть дать мужу столовую ложку меду, ну, в общем, понятно зачем… – И добавил, как бы, между прочим, – я столько меда этого поел в своей жизни, особенно, на тренировках и соревнованиях, чтобы восстановить силы…

И замолчал выжидающе. Он сидел в голубом халате перед Ларисой. А она в своем розовом одеянии лежала под пододеяльником.

– Арис, – она дотронулась до его руки, – теперь я буду кормить тебя медом, и не обязательно только вечером, – добавила она после небольшой паузы. – И не только столовую ложку. Можно, наверное, и две?

– По-моему, – я оброс, как ты думаешь? – спросил он вдруг у Ларисы, – дотрагиваясь до своего лица. – Может, мне побриться?

– Может быть, я не знаю, – ответила она в явной растерянности.

– Пожалуй, я, всё же, побреюсь, – сказал молодой супруг, поднимаясь и направляясь в ванную комнату.

Он остановился перед зеркалом.

– Это что сейчас было? Или мне показалось? Короче, давай быстрей брейся. Принимай душ. И скидывай свой махровый балдахон. И потяни время. Продержись, сколько сможешь.

– Такой яркий этот дневной свет, прикрой немного шторы, – попросила Лариса Аристарха, возвратившегося в спальню.

Когда он закрывал штору, халат его нечаянно распахнулся (?) и Лариса подумала, как же красив и силен ее муж.

– Я думаю, нам сейчас не помешало бы немного отдохнуть, поспать, как думаешь? – сказал он с замиранием сердца.

– Конечно, конечно, – согласилась она и вздохнула.

И мужчина услышал в этом вздохе отложенное ожидание.

«Замри и терпи», – приказал себе Аристарх.

И могло показаться, что он действительно дремлет.

Лариса же, напротив, совершенно не могла уснуть, крутилась-вертелась, периодически вздыхала, даже не замечая этого.

«Жди», – приказал себе мужчина.

Он тоже вдруг ощутил, что его связывает с ней, словно, крепкий обруч, в центре которого они находятся. Некое кольцо, сотканное из энергетики любви. И сила эта по закону сохранения энергии никуда исчезнуть не могла. Она просто, как бы, перелилась из одного сосуда в другой и закипала теперь уже в этом, втором сосуде, любовным напитком.

Мужчина, лежавший вполоборота с закрытыми глазами, закусил губу и задержал дыхание.

Наконец, Лариса, всё же, не выдержала и дотронулась до его руки.

– Арис, ты спишь? – и поцеловала его в могучее плечо.

– Уже нет, – и он развернулся на спину.

– Извини, что тебя разбудила…

– Ничего страшного, я всего лишь дремал…

(«Ой, не могу, я этого не вынесу!»)

– А я хотела спросить, вернее, предложить, может, ты хочешь… меда?

– Меда? Да пока, вроде, нет…

(«Ну, ты и наглец!»)

– Может быть, это ты хочешь меда? – любезно спросил Аристарх.

– Тоже пока нет. Я хочу, – и Лариса, вздохнув, положила голову ему на плечо. Я хочу…

А потом наклонилась к уху и произнесла, как некий пароль: «и завтра утром тоже», только сейчас…»

(«Сказала! Сама! Неужели!»)

Он весь содрогнулся от услышанных слов, склоняясь над ее лицом.

– Арис, ты такой сильный и красивый, – Лариса тихонько вздохнула.

– Как воин Эллады?

– Да. И еще – такой нежный и деликатный… И я так хочу опять слышать слова, которые ты мне говорил ночью…

– Так ты же спала?

– Да, правда, спала, но что-то же я слышала…

Молодой супруг был на вершине блаженства. О ласке просила его любимая жена.

– Арис, Арис… Обними меня крепче, пожалуйста… Еще крепче…

– Ты – мое сокровище. Ты – моя королева. Желанная, медовая…

– Арис, ты…

Он закрыл ее рот своими поцелуями. Она задыхалась.

– Я твой муж?

– Да, Арис, мой…

– Да, Арис, муж…

– Скажи, что ты – моя жена…

– Да, Арис, – она задыхалась, – я…

– Арис, твоя…

– Арис, жена…

– Тебе нравится быть моей женой?

– Очень. Мне так хорошо, Арис, так хорошо… Ой, я пропала, ой…

* * *

Аристарх проснулся первым. Сколько он спал? Часа два? Впрочем, счастливые часов не наблюдают. Было сейчас три часа пополудни или семь вечера – значения не имело. Лариса спала, прижавшись к его плечу.

«Невероятно, – подумал он, вспоминая свои недавние страхи. – Значит, он всё сделал правильно? Но каких мучений ему это стоило вчера… Если честно, он еще до свадьбы с замиранием сердца думал, сколько времени ему придется ее завоевывать – год, полгода? Да хоть сколько! Но то, что произошло пару часов назад… Возможно ли это? Возможно ли такое осязаемое счастье? Как она к нему тянулась вся, как крепко обнимала, как нежно называла Арисом. А про ванную напрочь забыла. Он думал, вот сейчас подскочит, побежит… Какое там, не хотела даже его отпускать, прижалась к нему крепко и уснула… Да, Аристарх, при такой твоей неуемности и ее пылкости (о, блаженство!) вам в форточку ветром быстро надует…»

У него затекло плечо, и он осторожно его высвободил, чтобы не потревожить сон жены. И невольно залюбовался ею: «Девочка моя, как же я тебя выстрадал!».

Лариса повернулась во сне, ощущая некое свободное пространство, и тут же автоматически подтянулась к мощному торсу, положив свою руку ему на грудь.

«Да она всё еще меня не отпускает, даже во сне», – с радостью подумал Аристарх.

И ему вспомнилось слова: «да прилепится жена к мужу своему».