Татьяна Ларина как объект психиатрии

Тут же - совершенно обратный случай. Вполне себе деревенская девушка чахнет день ото дня. Стало быть, либо она неизлечимо больна физически и скоро должна умереть (чего в романе не происходит), либо она тяжело больна в психическом смысле, и это очень похоже на правду.

Какой нормальный, психически здоровый ребенок будет сутками сидеть в четырех стенах и при этом упорно избегать свежего воздуха и оздоровляющих подвижных игр на этом воздухе? Никакой. Нормальный, психически здоровый ребенок будет с удовольствием бегать и прыгать, играть со сверстниками, и домой его будет очень трудно загнать.

Как же ведет себя Татьяна? С точностью наоборот. Чего стоит одна только фраза о ней - "играть и прыгать не хотела и часто целый день одна сидела молча у окна". Вы сами-то сможете хотя бы один день (при этом целый день!) просидеть - просидеть ведь день! - и при этом просидеть молча

, рта не раскрыв, да еще и в полном одиночестве при этом? Да ведь у вас от длительного сидения затекут ноги, заломит спину, припечет задницу, а от длительного молчания в полном одиночестве вас запросто начнут посещать видения - где же и от чего же тут может быть удовольствие? Думаю, что такой день вы, как и всякий психически здоровый человек, вспоминали бы как жестокую пытку. А вот Татьяна так проводила дни - часто. Это во-вторых.

В-третьих, заметьте: вот так проводя свои дни - добровольно и с удовольствием - "играть и прыгать не хотела". То есть не была лишена этой возможности, а просто - не хотела! Почему же она не хотела играть и прыгать? В романе дается ответ:

Когда же няня собирала

Для Ольги на широкий луг

Всех маленьких ее подруг,

Она в горелки не играла,

Ей скучен был и звонкий смех,

И шум их ветреных утех.

"Ей скучен был..." Я бы еще поверила в это, если бы Татьяна была действительно чем-то занята - если бы она хотя бы собирала коллекцию бабочек, или была бы увлечена кулинарией, или в ней пропадал бы да хоть талант парикмахера! То есть если бы она имела склонность ну хоть к какому-нибудь занятию, которое забирало бы у нее все свободное время и ради которого она бы с радостью отказалась от естественных для своего возраста полезных развивающих игр. Тогда можно было бы сказать, что иное занятие ей скучно. Потому что интересно что-то другое. Но ничего этого в Татьяне нет и в помине. Никакого хобби, никакого созидательного интереса, никакого развивающего личность увлечения. Пустота.

Впрочем, одно занятие у нее все-таки есть - чтение любовных романов. А с появлением в деревне Онегина это занятие, к сожалению, получит наконец и свое практическое воплощение - я говорю о том самом нездоровом, вычитанном из романов, сплошь искусственном мечтании Татьяны о принце, о женихе, о суженом, когда это мечтание, разросшись как опухоль, всосало в себя настоящую жизнь, а потом и подменило ее собой, неизбежно превратив реального Онегина в голове Татьяны в героя из книг.

Мечтание Татьяны настолько маниакально, навязчиво и неотступно, настолько в связи с этим травматично для психики (и без того откровенно неустойчивой), что лучше бы этого занятия не было вовсе.

Тем не менее оно есть - и именно это маниакальное мечтание как раз и заставляет ее жадно бросаться на все это чтиво, а потом впадать в тот самый сидячий ступор молчаливого суточного глядения в окно в полном одиночестве - снова и снова проживая литературные события как свои собственные. Это в-четвертых.

В-пятых, помимо бледности лица, склонности к одиночеству и молчаливости Татьяна обладает еще и такими неприятными чертами характера, как дикость и боязливость (откуда этот навязчивый страх? чего и кого бояться в деревне, в своей семье?), полная некоммуникабельность, неконтактность, неласковость ("Она ласкаться не умела к отцу, ни к матери своей") и при этом постоянный печальный вид ("Дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива").

Умудриться впасть в боязливость и некоммуникабельность не где-нибудь, а в деревне, столь располагающей к открытости, общению и доверчивости, - на такое способен не каждый. Жизнь в деревне такова, что о печали и думать некогда. Жизнь в деревне - это нескончаемая работа и хлопоты по хозяйству. Вот почему деревенские жители даже и не знакомы с такой распространенной среди бездельников болезнью - депрессией.

Конечно, депрессия случается и по другим причинам, весьма серьезным и далеким от безделья, но в данном случае таких причин не наблюдается - у Татьяны никто из сердечно близких людей не умер, ее никто не бросил и не предал, у нее целы руки и ноги, и т.д. Тем не менее без всяких на то причин у Татьяны неизменно печальный вид - явный признак депрессивного синдрома, верного спутника психических отклонений.