Татьянин день. Неразделенное счастье

— У вашей фирмы неплохая репутация, — пропустил ее слова мимо ушей Радомысленский. А может быть, он действительно не услышат того, что сказала Таня, потому что ничего подобного услышать не ожидал. — Мы могли бы сработаться и принести друг другу немало пользы. Для этого нужно, чтобы фирма находилась в ваших руках, поскольку, сами понимаете… Видеть Гонсалеса мне больше не хотелось бы, а кинуть его сам бог велел. Давайте используем наше поражение на личном фронте себе во благо. И я вам гарантирую, что нас ждут немалые прибыли. Решение за вами. Да, Татьяна Петровна, это будет красивая месть. Слабые люди раньше бегали жаловаться в партком, позже — к бандитам, но люди сильные, те, кто знает, что почем в этой жизни, все делают сами. Когда сеньор Гонсалес в один прекрасный день узнает, что он гол как сокол, он на всю жизнь запомнит, что предательство — это не только плохо, но и невыгодно. А когда он останется не удел, мы с вами сможем составить неплохой тандем: у меня доступ к размещению хороших заказов, у вас — строительная фирма с очень неплохой репутацией.

— Тандем, как у Горина с Бариновым? — уточнила Таня, уловив самую суть сказанного.

— Именно, — обрадовался ее догадливости Радомысленский. — Поверьте, схема великолепно отработана. И очень доходна. Ну, за наше партнерство, — Иван ловко открыл шампанское и принялся разливать искрящийся напиток по высоким бокалам, не сомневаясь в Танином согласии.

— Я нс буду пить, — отказалась Разбежкина. — Да и повода нет, потому что ваше предложение я принять нс могу. Простите за резкость, но, повторяю, это подло. Наши семейные проблемы не имеют к бизнесу никакого отношения. С мужем я сама как-нибудь разберусь, а мстить ему таким способом…

— Татьяна Петровна, по-моему, с подлецами только так и нужно, чтобы на своей шкуре почувствовали, каково это… — снова заговорил оторопевший от такого натиска — и такой, с его точки зрения, вопиющей глупости — Радомысленский, едва не поперхнувшись шампанским.

— Если сделать, как вы предлагаете, чем же я буду лучше Игоря? — вслух подумала Таня. — Каждый сам делает выбор. В конце концов, если я захочу, то накажу Игоря так сильно, что на всю жизнь будет память.

— Татьяна Петровна, я вас не понимаю: отказаться от таких перспектив. Редкостных, я бы сказал, перспектив, и ради чего? Чтобы остаться чистенькой, незапятнанной? — изумился Иван, — Вы хотите сказать, что до сих пор поступали только честно и порядочно? Всегда и во всем? И вам только крылышек до ангельского чина не хватает?!

— Где уж мне, — пожала Таня плечами, — Нет, я не ангел, но чтобы вот так, сознательно, целенаправленно? Нет, подлостей никому не делала и делать не буду.

— Честно говоря, я удивлен: не ожидал я от вас такой наивности, даже, уж простите, инфантильности, — признался Радомысленский. — Не скрою, разочарован, и все же предлагаю вам хорошенько все обдумать — спокойно, без лишних эмоций. А потом сообщите мне свое решение. Жду вашего звонка еще сутки, — он протянул Тане визитку, — Ну а потом, не взыщите, поступлю гак, как сочту нужным. Ну, что ж, Татьяна Петровна, мой водитель в вашем распоряжении. Вас отвезут домой — или куда скажете. А жаль, — вздохнул Иван, — что все так закончилось. Честное слово, очень жаль.

Таня кивнула и молча удалилась, уверенная в своем окончательном решении.

— Или не закончилось? — вслед ей задумчиво проговорил Радомысленский.

4

После беседы с Иваном Ивановичем Виталий, ни слова нс говоря, доставил Таню обратно домой. В голове у нее все путалось, но, по крайней мере, теперь она чувствовала себя уже не такой подавленной, как пару часов назад. Тогда ей казалось, что ее объяснение с Сергеем — последнее, больше он уже никогда не станет добиваться встреч с ней, несмотря на собственные слова о готовности вечно ждать своего счастья. А если Никифоров действительно исчезнет из ее жизни… Нет, пожалуй, Таня все-таки была не готова к такому повороту событий. Хотя сама же гнала его прочь…

Способность, несмотря на все случившееся с ней за последние дни, собраться и спокойно говорить с Радомысленским, не отступаясь от своих принципов, неожиданно придала Тане уверенности в себе. Она справится. Она сумеет снова взять собственную жизнь под контроль, не распустится, не потеряет самообладания. Вот только бы получить хотя бы недолгую передышку!

Однако, выходя из лифта, Таня нос к носу столкнулась с Вадимом Гориным. Его было просто не узнать: взъерошенный, какой-то весь измученный и помятый, Вадим безуспешно пытался попасть в рукав пиджака, одеваясь прямо на ходу. Похоже, дела у него были ненамного лучше Таниных.

— Вадим, ты чего как в воду опущенный? — спросила Разбежкина.

— Нечему радоваться, — отмахнулся тот, — На личном фронте разбит в пух и прах. Решил официально, по всей форме предложить Галине Николаевне руку и сердце — отвергла и то и другое, — Он печально взглянул на Таню и вздохнул.

Галя Рыбкина только что не просто отвергла его предложение руки и сердца, но и весьма доходчиво объяснила Вадиму, почему это решительно невозможно. Оказывается, его успели опередить. И кто?