Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть

Есть в этом двойственном состоянии что-то странное, непривычное. Я устала от него. И тем не менее я не могу отказаться от жизни, и не могу обманывать себя, убеждая, что все пройдет, если не обращать на это внимания. Я столько раз вспоминала случившееся в той операционной, и каждый раз ко мне приходила какая-то новая подробность.

Столь много деталей из этих сорока пяти минут по-прежнему мне неизвестны. Мои воспоминания все еще обрывочны, однако я уже не думаю, что мне нужно знать все до последней мелочи, чтобы понять случившееся.

Когда страх спадает, я понимаю, что могу с этим справиться, однако частичка меня в этом сомневается. Прошлое очень сильно тянет к себе; это темная сторона моей жизни, и время от времени мне приходится там зависать. Повторно переживая эти события, я помогаю себе понять, что я выжила – судя по всему, мне это удается, однако я не могу зафиксировать это чувство».

Первые признаки выздоровления появились, когда Нэнси потребовалась другая, более серьезная операция. Она выбрала для проведения операции бостонскую больницу, попросив о предварительной встрече с хирургами и анестезиологом, чтобы обсудить свой предыдущий опыт, а также попросить, чтобы на операции разрешили присутствовать и мне. Впервые за многие годы я надел хирургический костюм и сопроводил ее в операционную, пока ей делали анестезию. На этот раз она очнулась, чувствуя себя в безопасности.

Два года спустя я написал Нэнси, попросив разрешения на использование в этой главе ее рассказа про интранаркозное пробуждение. В ответном письме она рассказала мне про свою дальнейшую судьбу: «Хотелось бы мне сказать, что та операция, на которой вы так великодушно согласились присутствовать, положила конец моим страданиям. К сожалению, это не так. Примерно полгода спустя я приняла два решения, которые оказались предусмотрительными. Я сменила когнитивно-поведенческую терапию на психодинамическую психотерапию, а также записалась на пилатес.

На одном из последних сеансов я спросила у своего психиатра, почему он не пытался вылечить меня, как это безрезультатно пробовали другие психотерапевты. Он сказал, что пришел к выводу – так как я справлялась с детьми и работой, – что мне хватит жизнестойкости, чтобы исцелиться самой, если он создаст для этого подходящую среду. Этот час раз в неделю стал для меня убежищем, где я постепенно поняла, что именно со мной случилось, после чего воссоздала цельный, умиротворенный образ себя самой. Пилатес помог мне восстановиться физически, а женщины, с которыми я тренировалась, охотно приняли меня и предоставили социальную поддержку, которой мне так не хватало в жизни после перенесенной травмы. Укрепив эти три составляющие – психологическую, физическую и социальную, – я создала чувство внутренней защищенности и контроля и привязала свои воспоминания к отдаленному прошлому, дав волю настоящему и будущему».

Часть V. Пути к выздоровлению

Глава 13. Исцеление от травмы: владение самим собой

Я не хожу на психотерапию, чтоб подтвердить, что я с приветом.Я каждую неделю иду туда все за одним ответом,

Что люди думают о ней, всегда прекрасно знала.Там можно, мол, лишь помешаться на себе, ну и влюбиться в мозгоправа.Теперь же я смогла вокруг всех полюбить,А нужно было мне лишь о себе поговорить.

Дар Уильямс, песня «What Do You Hear in These Sounds» (Что ты слышишь в этих звуках)

Никто не может «вылечить» войну, изнасилование, растление или любые другие ужасные события, раз уж на то пошло; случившегося уже не отменить. С чем, однако, можно разобраться, так это с отпечатками травмы на теле, разуме и душе: сдавливающим чувством в груди, которое можно назвать тревогой или депрессией; страхом потери контроля; постоянной готовностью к тому, чтобы столкнуться с угрозой или быть отвергнутым; ненавистью к себе; ночными кошмарами и болезненными яркими воспоминаниями; тем туманом, что мешает сосредоточиться на текущих задачах, в полной мере участвовать в своей жизни; неспособностью полностью открыться сердцем другому человеку.

Травма лишает человека чувства контроля над собой, того, что я буду называть в последующих главах самоуправлением (1).